Больше он ничего не сказал, да и не нужно было. Все понимали, что произойдет с теми, кто слишком слаб, чтобы защищаться. Когда льется кровь, о нравственности забывают. Возможно, мушкетеры уже направлялись вниз в поисках других развлечений.

На шканцы попытался перелезть матрос, но Дрехт проткнул ему глаз шпагой, и тот сверзился обратно в толпу.

– Пока Дрехт жив, нам корабль не захватить, – сказал Ларм.

– Он согласится с разумными доводами, – сказал Арент, – но…

В этот момент раздался страшный треск, и острая скала расколола палубу надвое. Грот-мачта обрушилась, подминая под себя всех, кто оказался на ее пути. Повсюду разлетались брильянты, золотые цепи и драгоценные чаши.

Темная вода взметнулась, словно могучая длань, и уволокла Арента, Сэмми и Ларма в холодное море.

74

74

В ушах рокотал океан.

Арент очнулся от какого-то толчка и со стоном открыл глаза. Над ним серой плитой нависало рассветное небо. Он попробовал шевельнуться, но тело словно бы превратилось в груду плавника. Насквозь промокшая одежда заскорузла от соли.

В утреннем свете вырисовывались силуэты Эггерта и Таймена. Один стоял, другой сидел на корточках и тряс Арента за плечо.

– Ну что? – спросил Таймен.

– Дышит, – ответил Эггерт.

Арент перевернулся на бок и извергал из себя соленую морскую воду, пока не засаднило в горле.

Потом утер рот и огляделся.

Его выбросило на галечный берег, усыпанный водорослями. Белопенный прибой омывал ноги. Длинные пальцы багряных и оранжевых кораллов тянулись к острым скалам, о которые бились волны, вздымая валы белой пены.

«Саардам» лежал на островке в другом конце бухты. Подводная скала пропорола днище и прошила корабль насквозь.

– Где Сара Вессел? – спросил Арент, вытряхивая воду из ушей. – И Сэмми Пипс?

Он отчаянно завертел головой, высматривая их на берегу. Выживших было человек тридцать, а на воде покачивались трупы. Волны швыряли тела на прибрежные камни, превращая их в кровавое месиво.

Матери обнимали уцелевших детей, окликали тех, кого тщились отыскать, а мужчины ныряли за съестными припасами, хватали все, что могли, и дрались за то, что им не досталось.