Неподвижно лежали на асфальте тела широколобого и морщинистого. Растерянно смотря на них, Кагоскин ежился, уменьшаясь в размерах. Затем перевел глаза на тех, кто напал на него. Было не до того, чтобы разглядывать их в полумраке. Его мысли метались, вызывая дрожь в теле. Но все же он сразу сообразил, что это не полиция. Однако лучше от этого ему не стало. Мозг скрючивался, ноги делались ватными, когда он представлял, что с ним могут поступить так же, как с его подручными.

К машине Кагоскина живо подбежал молодой водитель внедорожника и проворно, будто наперед знал зачем, нырнул в салон и вытащил оттуда обездвиженную Ольгу. На руках перенес во внедорожник. Врач проследил за этим испуганно и безучастно.

После того как Ольга оказалась на заднем сиденье внедорожника, Кагоскина подтолкнули в шею, направляя туда же. Он покорно шагнул вперед. И тут навстречу ему из внедорожника выпрыгнула девушка. В полумраке ночи врач не сразу узнал ее, а когда узнал — опешил. Это была Александра. Худенькая, стройная, она смотрела на него взглядом, который даже в полутьме ночных фонарей пронизал насквозь. У него свело скулы. Раскрыв рот от изумления, он что-то попытался произнести, но не получилось — просто зевнул и громко икнул.

— Здравствуй, старый знакомый! — насмешливо произнесла Александра. — Что так невесел? Приглашаю в свою машину!

Отметив про себя, что она не обратилась к нему, как всегда обычно обращалась раньше, Кагоскин скукожился, сглотнул слюну, чувствуя, как сводит горло.

Никто в этот миг не обратил внимания, как морщинистый слабо шевельнулся и чуть-чуть оторвал от асфальта голову.

Грубо впихнув Кагоскина в темный салон на заднее сиденье, рядом с Ольгой, подручные Александры прыгнули с двух сторон туда же, сильно потеснив его. Водитель уже был на месте. Александра села на сиденье рядом с ним.

Когда авто уже было в пути, когда ночные улицы отдыхали от дневного гула потоков машин, насмешливый голос Александры успокоил Кагоскина:

— Ничего. В тесноте, да не в обиде! Ты ведь не в обиде на меня?

Не понимая, как ему воспринимать все, что сейчас происходило, Кагоскин промолчал. В голове все путалось. Находясь в состоянии оторопи, он боялся непредсказуемости Александры.

— Ты что ей вколол? — не оборачиваясь назад, спросила она, имея в виду Ольгу.

Подрагивающим голосом врач пошевелил пересохшими губами:

— Ты опять выручаешь жену Корозова? Ты у нее как ангел-хранитель. А вколол так, пустяковину, чтобы спала крепче, — слишком агрессивная была. Ты зачем на меня браслеты нацепила? Что происходит?