Незавидная участь постигла и Зинуху. Права была Ирка в главном: загремела продавщица под общие показатели. Не было у нее ни наград, ни детей, так что и прошедшая амнистия ее миновала. Одна надежда у Зинухи — может быть, все же изменится что-то, не будут бабам давать такие сумасшедшие сроки, проявят жалость и к ее, Зининой жизни. Но с ходом времени все страшней Зинухе идти на свободу: одна, как перст, ни кола, ни двора, не пишет никто, не ждет. Квартиры нет, лишилась. Какие были тряпки — где их теперь искать, никто ведь за них не в ответе. Куда голову ей приклонить через столько-то лет? А здесь крыша над головой, еда готовая и заботиться ни о чем не надо. И все же плачет по ночам Зинуха от жалости к себе, к своей неудачной такой жизни, которую сама сгубила по глупости. Плакать ей сладко, свою вину она уже забыла, себя винить перестала, ругает лишь злую долю и старается не переборщить при этом, чтоб не было хуже. Зачем, говорят, Бога гневить? Зинуха ни о чем не просит, не жалуется, живет тихо, так как боязно ей теперь от возможной свободы… Одна… Сможет ли?.. Крепко помнит Зинуха бабы Валины стоны: "Молю милосердия…” Но чего хочет — сама уже точно не знает. И видит вокруг — многие маются тем же страхом.

Шура родила в тюрьме мальчишку. Илюшку. Хилого, нервного и писклявого, напуганного еще до рождения. Жизнь чуть теплилась в нем, а у Шуры почти не было молока. Откуда бы ему взяться, молоку? В те редкие часы, когда женщин пускали к детям, Шура плакала, глядя на сына, и молока становилось еще меньше. Шуру ругали врачи, но что с того?

К счастью, на воле родила ребенка Шурина сестра и забрала Илюшку из тюремной больницы, стала выкармливать обоих. Шура осталась в больнице, терзалась, слабела, но вскоре суд отсрочил исполнение приговора до достижения ребенком трехлетнего возраста, Шуру выпустили и больше она не вернется в колонию: амнистия.

Баба Валя срок не получила. Штраф суд ей дал приличный и прямо из зала суда отпустили старуху. Слез было, конечно, море. Но вот что трудно сказать: не прикроет ли когда еще баба Валя своего зятя? Есть ли гарантия, что отвечают такие старухи за дело?

Адвокат Октябрины и вправду стоящим оказался. Дошел до самого верха, все снисхождения просил и добился: снизили срок наполовину. Ну и амнистия, конечно. Помните, награды были у Октябрины… Знала и она добрые времена. Когда ее уважали.

На свободе теперь Октябрина. Живет с мужем. Работать пока боится. Ее историю весь город знает, стыдно.

Особый разговор о Надежде.

Да, в тот злополучный день доведенная до отчаянья женщина решилась на убийство. В ее воспаленном мозгу, почти потерявшем возможность реального восприятия событий, пьяный муж явился воплощением зла, и она хотела разом покончить с ним. Ударила и, боясь глянуть, бросилась из комнаты. Прибежала куда? — конечно, в милицию. Трясется вся: убила, мол, мужа убила. Приняли срочные меры, поехали поднимать труп.