Вдруг ему он услышал сзади себя странный звук, похожий на помесь рыка и хрипа. Одновременно с этим раздался хруст ветки. Гоша готов был поклясться, что он исходил точно не от него самого.

Рык? Или словно кто-то поперхнулся и поспешил тут же прочистить горло? Кто-то, кто убил несчастного парня и затаился рядом, наблюдая за каждым, кто найдёт его мёртвую жертву.

Чтобы стать следующей.

Сердце подскочило до самого горла, а тело прошиб ледяной пот, но одновременно с этим он ещё и обозлился. Если рядом действительно находится псих, сделавший это, то какого чёрта он играет с ним в пугалки, как с главной героиней дешевого ужастика? Уж лучше бы эта мразь тогда вышла в открытую!

Гнев отогнал панику. Стараясь действовать как можно менее заметно, он без единого шума быстро достал пистолет, и, взяв его наизготовку, резко развернулся, готовый тут же дать отпор чему угодно, а в случае нападения драться до последнего.

Сзади никого не оказалось, однако Георгий заметил между рядами деревьев едва уловимое движение. В этот самый миг с противоположной стороны послышался отдалённый вой.

– Чтоб тебя, – едва слышно прошипел он себе под нос, и, стиснув травмат, пошёл по направлению к месту, с которого недавно услышал хрипящий звук, напряжённо вглядываясь в темноту.

Заглянув за деревья, Гоша уже не обнаружил там никого и ничего. Как и по сторонам от себя. Если случившееся не было игрой его разума, и здесь на самом деле кто-то присутствовал – то он уже сгинул.

Выдохнув, он прислонился к ближайшему стволу. Только сейчас он понял, что в лесу было чертовски холодно, к тому же стояла повышенная влажность. Его пробирала дрожь, лоб покрывала испарина, а изо рта при дыхании вырывался пар.

Гоше снова показалось, что кто-то вдалеке то ли воет, то ли кричит. Но, прежде чем он успел, как следует, прислушаться – заметил в глубине леса, справа от себя, уже различимые точки фонарей. Практически одновременно с ними послышались приближающиеся шаги и множественные мужские голоса. Полицейские уже подходили.

* * *

– Ёшкин! – воскликнул Юра, увидев висельника, после чего разразился совсем нецензурными выражениями. Геннадий согласно ему поддакивал, а бледный Иван, казавшийся из-за этого в придачу к светлым волосам привидением, стоял у дерева, широко раскрыв глаза. Вид у него был такой, словно он всеми силами боролся с рвотой. Гоша подумал – сколько раз за свой ещё небольшой рабочий стаж ему вообще приходилось выезжать на трупы с признаками насильственной смерти?

– Где, говоришь, что-то слышал? – обратился к нему Барсуков.