– Невиновен, – с едким горьким смехом прошамкал он. – Какое мне уже дело до этого? Меня скоро вообще не будет, мне всё равно! Буду гнить себе дальше в этой тюрьме – только уже снаружи, на кладбище, в сырой земельке!

– Мне жаль, нам всем действительно жаль, что так вышло, но…

– Вам жаль? – взвизгнул Соколов. – Да не утруждайтесь соблюдать приличия. Вам всем на всё наплевать. И всегда так было. Никому не может быть меня жаль.

– Владимир, пожалуйста. Мне нужно задать вам несколько вопросов. Они все касаются тех убийств, в которых вас обвинили. Десять женщин и ваша бывшая жена.

– Настя, – прошептал он, как-то разом поникнув. Его плечи и голова опустились, а рука, державшая трубку, задрожала так, что ему пришлось перехватить её заново.

– Вас взяли у трупа бывшей супруги. Вы не отрицали, что могли убить её, находясь под действием наркотиков? Вы ведь употребляли тогда их, да?

Гоша увидел, как на шее у Соколова запульсировала жилка, а жевательные мышцы начали сокращаться, будто он старался сжать и разжать челюсти.

– Д-д-да. И я… и я не верю, что это правда сделал я. Я ведь ничего не помнил, даже как она пришла! Мы были… они… он, а потом… Это уже я встал, а она лежит, и он потом пришёл! Боже! Какой ужас!

Его блеклые глаза заблестели, он затрясся и закрыл их кулаками, при этом одним их них продолжая держать трубку. Протерев их, он вновь заговорил:

– Сколько раз так было – я просыпаюсь и снова вижу рядом её тело, всё в крови. И кровь эта везде. Она капает отовсюду. Один раз даже с потолка лилась! – Соколов всхлипнул и откашлялся. – С психологом говорил, в церковь начал ходить – вроде полегчало. Но всё равно не мог я так думать, не смог бы себе этого простить! Я ведь любил её – это она от меня ушла, потому что я тогда, дурак, постоянно торчал на дури! Она и так долго меня терпела. Я как подсел после смерти мамы, так и не мог соскочить. Знал ведь, что жизнь свою спускаю в сортир, и, тем не менее, тащился от наркоты. Неужели я сам убил Настю? – он снова заплакал. Влад обменялся с Гошей тревожным и недоуменным взглядом. Гоша кивком указал на стекло, призывая продолжать разговор.

– Владимир, скажите: а с кем ещё такое было? Я имею в виду, при обстоятельствах, когда были убиты другие девушки.

– Нет, нет, – он вытер лицо руками. – Меня рядом в тех местах вообще не было. Там, где трупы их находили… Знаете, они просто их на меня повесили! – вдруг яростно рявкнул он, резко приблизив свой загоревшийся ненавистью взгляд к стеклу так, что Влад тут же отпрянул. – Это потому что с двумя моими одногруппницами случились несчастья! Первая, Ленка, на третьем курсе пропала. Её, кстати, так и не нашли, но объявили мёртвой. А Светка на пятом курсе погибла. Ужасно так – нашли в коллекторе, обваренную всю! Ужас. Она, потом сказали, ещё что-то себе сломала. А менты, значит, подумали, что это я их тоже! Что-то по экспертизе у всех там совпало. И ещё Юля Ветлугина. Только она не с группы, а с потока, да и убили её уже после окончания университета. Закололи ножом в лесополосе… Да только не убивал я их! – он поперхнулся и резко замолчал.