Гоша признался себе – с тех самых пор, как пришёл в сознание, он сильно мечтал вновь увидеть её.

Он понимал, что у Ксюши всё было наоборот. По тому, что рассказал Юра, он мог судить – после всего пережитого ей сейчас настолько плохо, что она не хочет никого видеть, и никуда выходить.

Но то, с каким рвением его жена пыталась защитить похитившего и удерживающего её маньяка, не давало ему покоя. Он просто боялся, что это может означать.

– Да, она спрашивала о тебе, – пробормотал Юра. – Я вкратце рассказал ей, что ты был ранен и лежишь в больнице, но уже всё нормально, и ты обязательно поправишься. Это её сильно… взволновало и напугало, поэтому врач намекнул мне не углубляться в эту тему. И я с ним согласился. Знаешь, думаю, ей сейчас вообще не хочется говорить ни о чём, что относится к тем событиям. Это нормально, – Юра ободряюще улыбнулся ему. – Поверь, вы ещё обязательно увидитесь.

– Это я понимаю, – Гоша устало кивнул в ответ. – Вот только Ксюша… – собравшись, он решительно продолжил озвучивать свои наблюдения. – Ты заметил, как она вела себя при задержании Михайленко? Она ведь… пыталась защитить его от всех вас, – он осознал, что произнёс это будто с давящим на голосовые связки тяжёлым предметом.

– Да, Гоша… Конечно, – вздохнул друг, и печально опустил голову. – Это наша вина. Мы должны были такое предусмотреть – тогда не пришлось бы всё это… и буквально отцеплять её от него. Да и потом… Хорошо, что я успел схватить Ксюшу и оттащить – она ведь в таком состоянии легко могла угодить под чью-то пулю… Гоша, у неё просто произошло помешательство! Психолог, которая наблюдает её в больнице, тоже так объяснила. Это не психическое расстройство – это такая защита: когда жертва слишком долго находится под влиянием тюремщика, то начинает ему сочувствовать, и встаёт на его сторону. Я знал об этом – но лично раньше не сталкивался. Ничего страшного – постепенно это проходит.

Гоша тяжело выдохнул. По нему – так во всем этом не было ничего хорошего.

– Не покидай её, Юра, – попросил он. – Кто-то должен быть с ней – а когда её выпишут, тем более. Если я к тому времени не выйду…

– Гоша, ты мог мне об этом даже не напоминать, – покачал головой друг. – Не стоит излишних благодарностей! – поспешно прибавил он, прежде чем Гоша открыл рот.

Тут Юра глянул на часы.

– Ох, Гошан, мне пора бежать, прости! Ещё надо заскочить в отдел. Ты давай тут, приходи в себя. Врачи говорили, уже в конце этой недели тебя могут выписать. Так что поторчишь тут ещё чуток – и снова здоров и свободен! Все, я пошёл.