Нестеров перевел пистолет на Блоха:

— А ты, Блох, чего вдруг упал? Я в тебя не стрелял еще…

Иванов предупредил:

— Осторожней с курком. Он очень чувствительный!.. Убьешь ведь Блоха!..

Доктор Блох поднялся ни жив, ни мертв.

Нестеров переводил пистолет с одного на другого:

— И тот другой пусть поднимается. Я хочу видеть всех!.. Ни мне, ни вам, поверьте, не нужны неожиданности… Первый мой выстрел был только предупреждением. Остальные пули пойдут в цель.

— Йыги, вставай, — прикрикнул Иванов; надо отдать ему должное, он довольно мужественно держался под дулом пистолета. — Вставай, Йыги!..

Эстонец поднялся и вдруг с дичайшим прибалтийским акцентом сказал:

— Не имеете права тыкать в меня пистолетом. Я — подданный другой страны!..

— Другой страны? — удивился Нестеров. — Что-то вроде курьера, значит? Замечательно!..

Лицо Нестерова обрело заинтересованное выражение; любопытная мысль мелькнула у Нестерова в голове; он опять перевел пистолет на Блоха. — Очень медленно повернись к столу. И помни: мой палец на курке…

Блох повернулся к операционному столу.

— А теперь освободи девушку… Ну-ну! Смелее! Отстегивай ремни…

Блох начал один за другим отстегивать ремни, удерживающие Риту на столе.

Когда последний ремень был расстегнут, Маргарита спущенной пружиной подскочила на столе и влепила Блоху пощечину. Потом она соскочила на пол и, прикрываясь обрывками одежды, спряталась за спиной у Нестерова.

— Ты в порядке? — спросил ее Владимир, не оборачиваясь.

Рита всхлипывала:

— Изорвали мне, изрезали всю одежду!.. Я же не дочка миллионера, чтоб на это махнуть рукой.

Нестеров улыбнулся: