– Мадам убьет себя. Это противоречит всем рекомендациям врача.

Но мадам Рено продолжала спускаться.

– Мама! – крикнул Жак, бросившись ей навстречу. Но она жестом остановила его.

– Я тебе не мать! Ты мне не сын. С этого дня и часа я отрекаюсь от тебя.

– Мама! – повторил ошеломленный юноша.

Мгновение казалось, что мать колеблется, тронутая болью в его голосе. Пуаро взмахнул рукой, как бы одобряя примирение. Но мадам Рено уже снова овладела собой.

– На тебе кровь отца. Ты морально виновен в его смерти. Из-за этой девушки ты не повиновался отцу, а бессердечным обращением с другой девушкой толкнул ее на преступление. Прочь из моего дома. Завтра я предприму необходимые шаги, чтобы ты никогда не притронулся ни к пенсу из его денег. Как хочешь пробивай себе путь, женись на девушке, которая является дочерью заклятого врага твоего отца!

И медленно, с мукой на лице, она стала подниматься наверх.

Мы все были ошеломлены, совершенно не ожидая такой сцены. Жак Рено, измученный всем пережитым, покачнулся и чуть не упал. Мы с Пуаро подхватили его.

– Он переутомлен, – шепнул Марте Пуаро. – Куда мы можем его отправить?

– Конечно, к нам! На виллу «Маргерит». Мы будем ухаживать за ним, мама и я. Мой бедный Жак!

Мы отвезли юношу на виллу, где он в полубессознательном состоянии рухнул на стул. Пуаро потрогал лоб и ладони Жака.

– У него жар. Долгое напряжение начинает сказываться. И теперь ко всему еще этот удар. Отправьте его в кровать, а мы с Гастингсом вызовем врача.

Вскоре появился врач. Осмотрев больного, он высказал предположение, что у него просто последствия нервного напряжения. При соблюдении полного покоя и тишины юноша может выздороветь к завтрашнему дню, но, если его волновать, болезнь может прогрессировать. Желательно, чтобы кто-нибудь постоянно дежурил около него.

Предусмотрев все необходимое, мы оставили Жака на попечение Марты и ее матери и выехали в город. Обычное время нашего обеда уже прошло, и мы оба умирали с голода. Первый же ресторан, куда мы пришли, утолил наши муки замечательным омлетом, за которым последовал не менее замечательный антрекот.

– А теперь о месте ночевки, – сказал Пуаро, когда прием пищи был завершен черным кофе. – Попробуем устроиться в нашем старом отеле «Дю Бан»?

Без дальнейших проволочек мы направили туда наши стопы. Портье приветствовал нас и сказал, что у них есть два хороших номера с видом на море. Затем Пуаро задал ему вопрос, который удивил меня:

– Приехала ли из Англии мисс Робинсон?

– Да, мосье, она в маленьком салоне.

– Пуаро, – воскликнул я, идя рядом с ним по коридору, – кто такая мисс Робинсон?