И тут же они ее увидели — черную, с высоко поднятой головой посреди поросшего цветами луга. Задумчиво косясь на них, она выпускала из ноздрей струйки пара. Вот она вновь пустилась в путь неторопливой рысцой, и ее копыта мерно застучали по земле. Только что была — и нет ее. Лишь стук копыт слышится и слышится из потемок.

— Вернемся, — предложила Элиана.

— Подумайте, — начал Ален, — подумайте только: сперва Ле-Дерф, Мерлен... Мой дядя тоже покончил с собой... Но безумцем он не был. Живи мы в те времена здесь вдвоем...

— А не лучше ли нам помолчать? — попросила Элиана.

Они вернулись на стоянку и быстро-быстро собрали вещи.

— Лошадь, должно быть, сбежала с соседнего пастбища, — сказала Элиана. — Наверняка.

— Наверняка, — эхом отозвался Ален.

ПЕС[6]

ПЕС[6]

Сесиль дошла до такого состояния, когда тоска превращается в усталость. Причина страданий забыта, и хочется одного: сесть, прилечь, уснуть... уснуть! Она даже не помнила, где оставила свою машину, «Рено-2СВ», и некоторое время походила на человека, который проснулся в незнакомой обстановке и пытается осознать, кто он, собрать свои воспоминания. Но вскоре память вернулась, и она вдруг решила: всё, что с ней происходит, возможно, не так уж серьезно. Конечно, в жизни любой молодой семьи быстро наступает время, когда супруги прозревают и видят друг друга такими, какие они есть. И что же, это конец любви? Или начало другой любви, которая учит смирению и самопожертвованию? Останется ли Морис тем чужим для нее человеком, которого она обнаружила в нем совсем недавно? Все произошло мгновенно, как будто незнакомый Морис подменил прежнего, которого она так любила. С виду как будто тот же человек, и все же ей стыдно принадлежать ему. Прежде всего потому, что он неряха. Что за дурацкая манера держать кисточку в зубах, когда рисуешь? И напевать идиотские мотивчики. А его рисунки! Человечки вроде тех, что рисуют на стенах дети: круг вместо головы, четыре-пять вертикальных черточек вместо волос и туловище в виде прямой линии. Он именовал это убожество идеограммами и заявлял, что реклама, чтобы привлечь внимание, должна шокировать. У него наготове объяснения всему, и он всегда оказывается прав; а его мастерская увешана гнусностями, восхваляющими мыло, карандаши и аперитивы. Последняя находка: нечто вроде резервуара, наполненного красной жидкостью, и стилизованный человечек со шлангом в руке. В резервуаре — странное существо в фуражке с надписью: «Банк крови». Под человечком — надпись: «Накачайте-ка мне 10 литров!» И этакое он собирается продавать! Впервые она разозлилась, и вдруг всплыли все обиды, всё накопившееся недовольство... Ее наследство, за два года пущенное по ветру, долги у всех окрестных лавочников; бессмысленное, без будущего, существование... И пелена спала с глаз: она вдруг увидела Мориса не глазами любящей женщины, а глазами, к примеру, врача или полицейского. И прочла у него на лице бешенство упорствующего неудачника, желание напасть и страх загнанного зверя... Как теперь возвращаться: ведь она тотчас разрыдается при виде человека, сбросившего маску. Как ни притворяйся, а всё, что с ней происходит, ужасно. Будь Морис болен, она охотно пошла бы работать. Материальные трудности — не самое страшное. Но у нее нет даже этой возможности. Морис не позволит ей искать работу. В его семье женщины всегда сидели дома. Да, но ведь они были богаты!