— Неплохо! — отметим Морис. — Совсем неплохо... Разве что излишне симметрично... Из него вышла бы неплохая казарма... Проснись, графиня, ты прибыла в свои владения.

Он закрыл ворота и снова сел за руль. Сесиль показала на низкое строение слева.

— Что это?

— Судя по наброскам дяди, это бывшие конюшни, — пояснил Морис. — Агерезы жили в том крыле... видишь ту часть здания, переделанную во флигель... А что в других постройках, я не знаю... Всякие подсобные помещения, гаражи...

Вдруг они услышали собаку, и Сесиль вздрогнула. Собака яростно лаяла где-то в стороне замка.

— Она заперта, — сказал Морис. — Жюльен уверял, что она совсем не злая.

Собака то рычала, то сипло лаяла, то визжала пискливо и жалобно, затем вновь переходила на жуткий хриплый лай.

— Что-то мне не по себе, — сказала Сесиль. — Ты знаешь, как ее зовут?

— Да. Летун... Потому что, по словам дяди, он может перепрыгивать через препятствия высотой более двух метров...

Оставив машину у крыльца, они направились к псарне — пристройке с правой стороны замка; там хранили тачки и шланги для поливки. Пес смотрел на них из окна с пыльной рамой. От его дыхания стекла запотели, а глаза горели как у волка. Сесиль остановилась.

— Я боюсь, — прошептала она. — Смотрит как человек.

— С ума сошла. Эта славная овчарка больше тебя боится.

Собака завыла; затем они услышали ее дыхание у двери: она рыла копями землю.

— Надо все-таки ей открыть, — сказал Морис. — Я знаю как: мы дадим ей поесть. Это ее успокоит. Подожди меня здесь». Поговори с ней». Я попробую отыскать что-нибудь съестное.

Он побежал к замку. Пес метался за дверью и часто дышал, словно мучился от жажды. Он тихо завыл, когда Сесиль взялась за щеколду. Затем почти человеческим голосом пожаловался непонятно, но так трогательно, что Сесиль больше не колебалась. Она приоткрыла дверь. Пес просунул в щель свою длинную влажную морду и облизал руку Сесиль. Воспользовавшись ее замешательством, он покрутил головой, чтобы расширить щель, и Сесиль вдруг увидела во дворе большую волчью тень, которая молча кружила вокруг нее.

— Летун!

Животное приблизилось, и вдруг лапа, твердая как палка, ударила Сесиль. Красные глаза пса были на одном уровне с глазами женщины. Она почувствовала на лице теплое дыхание и вдруг получила шлепок языком по носу, как слабую пощечину.

— Летун... Грубиян... Сидеть.

Собака послушалась, и Сесиль присела рядом с ней, поглаживая ее по голове.

— Хорошая собака, — шептала она. — Как ты меня напугал, честное слово. На ногах не стою... Почему у тебя такой грозный вид, Летун?