— Пожалуй, нет, — произнесла я. — Наверное, я просто… просто хочу и дальше быть ее мамой, понимаете?

— Понимаю, — отозвалась Саша. — Понимаю.

Молли

Когда мама закончила разговаривать с полицией, она отвела меня в сад. Эди вышла с нами, но просто села на скамейку у двери, так что мы с мамой были вроде как одни. Я спросила маму, о чем полиция хотела поговорить с ней, и она сказала, что они просто хотели убедиться, что с нами всё в порядке. Я не поверила, но не сказала об этом. Лицо у мамы было розовое и немного такое, как будто она плакала, но она никогда не плачет, поэтому я решила, что, наверное, случилось что-то еще; может быть, укусила пчела.

Горка для лазанья в саду была совсем малышовая, но я все равно пошла туда. Скатилась три раза, а потом мама покачала меня на качелях.

— Какое-то все немного слишком детское, да? — спросила она, когда я побывала на горке и на качелях и поняла, что больше, в общем-то, здесь нечего делать.

— Немного, — согласилась я. — А завтра можно нам пойти на игровую площадку для больших?

— Угу, — сказала мама. Всегда отвечает «угу», когда хочет, чтобы я перестала о чем-то говорить.

В траве вокруг горки росли маргаритки, такие же, как у той церкви, про которую мама сказала, что это не наша церковь. Она опустилась на колени и стала рвать их, и я тоже. Мама хорошо умеет сплетать из них длинные цепочки, а я вот не могу — стебель распадается, и ничего не выходит. Поэтому она поручила мне собирать, а я поручила ей плести. Мы оказались хорошей командой. Мама сделала мне ожерелье, корону и два браслета. Я хотела, чтобы она и себе сделала что-нибудь, хотя бы корону или ожерелье, но мама сказала, что не хочет ничего. Мой зуб так и вел себя как-то странно. Он ведет себя странно уже лет сто, ну или недели две. Я перестала говорить об этом маме, потому что когда говорила, она отвечала: «Угу». Я раскачивала его взад-вперед кончиком языка, и он вдруг оказался не в десне, а просто во рту. Я выплюнула его на ладонь.

— Что это? — спросила мама.

— Зуб, — ответила я.

— Что случилось?

— Просто выпал.

Она взяла меня за подбородок и посмотрела на дырку, где раньше был зуб — снизу спереди. Я не видела эту дырку, но могла ее почувствовать — холодную и свистящую. Мама достала из кармана бумажный платочек и промокнула мой рот изнутри, и когда убрала платочек, на нем было маленькое пятнышко крови.

— Больно? — спросила она.

— Нет, — сказала я, потому что мне правда не было больно. — Просто выпал. Смотри.

Я положила зуб ей на ладонь. Белый и формой как маленький рыбий плавник.