— Сказать по правде, плевать мне на президента, — с горечью в голосе проговорил Сэм. — Мне не плевать на тех бедолаг в Бёрдике, и всех остальных. Вот, что у меня на уме.

Хэнсон снял очки, протёр их платком.

— Как скажешь. Слушай, ты вымотан. Пора тебе домой, взять несколько дней отпуска. Потом вернёшься, и мы со всем разберёмся.

Сэм слишком устал, чтобы спорить.

— Конечно. Звучит неплохо.

Едва он подошёл к двери, как Хэнсон окликнул его:

— Ещё одно…

Сэм обернулся и увидел, как в него что-то летит. Он рефлекторно поймал это одной рукой. Он опустил взгляд на кожаный бумажник, раскрыл его. Золотой значок инспектора. А не серебряный исполняющего обязанности.

— Поздравляю, Сэм, — сказал Хэнсон. — А теперь, вали на хер отсюда.

Сэм закрыл бумажник, прижал его к груди и попытался вспомнить, когда ещё этот кусок кожи и металла стоил столь дорого.

Подойдя к столу, он снял с кресла пальто, на рукаве всё ещё оставался порез от того пацана. Бедная Сара. Так и не собралась зашить этот рукав. Около печатной машинки лежала дневная почта. Выделялся один конверт — из транспортного управления штата. Он вспомнил запрос, который делал уже, казалось, много лет назад. Сэм открыл конверт, прочёл список владельцев жёлтых «Рэмблеров», проживавших в Портсмуте.

Имя было только одно. Сэм прочёл его несколько раз и решил, что пора возвращаться домой.

* * *

Сэм подъехал на «Паккарде» к дому, заметил свет на первом этаже. Много света.

Он выскочил из машины, взбежал по ступеням, открыл дверь.

Сара. Там стояла его Сара, любимая Сара, и смотрела на него.

Неправильно. Всё неправильно.

Она стояла, скрестив руки. Её лицо было бледным и похудевшим. Её волосы недавно были вымыты, а бледно-голубое платье было грязным и помятым. Шёлковые чулки были в полосках, а туфли измяты и вымазаны в грязи.

— Сара, — произнёс Сэм.

Повисла пауза.