Взгляд Хэнсона застыл над стопкой бумаг. У Сэма появилось странное чувство, что он знал, на что сейчас смотрел, и это знание откроется в течение ближайших нескольких секунд.

— Как… Где ты их взял?

— С трупа этого бедолаги, вот, где. Ты плохо искал, Гарольд. Беженцы специалисты по сокрытию разных вещей. Эти бумаги были распечатаны с микроплёнки, которую он прятал у себя в заднице.

— Как долго они у тебя?

— Недостаточно долго, поэтому мне и разнесли весь дом. Легионеры вломились не просто так, они искали их. Хочешь знать, что это?

— Что ты за них хочешь? — спросил Хэнсон.

— Это потом. Сейчас важны только бумаги. Это расчёты, схемы, чертежи создания бомбы. Супербомбы, которая расщепляет атом. Атомной бомбы. И нам с тобой предстоит решить, куда эти бумаги пойдут дальше.

— Поверить не могу, — едва слышным шёпотом произнёс Хэнсон.

— Мне сказали, что подобная бомба, совсем небольшая, способна уничтожить порт. Небольшой город. Танковую дивизию. И эти чертежи, схемы привезли с собой в американские исследовательские институты еврейские беженцы, смышлёные ребята из Европы, профессора и учёные, полуголодные и избитые, но всё ещё живые. Уверен, это не всё. Предстоит ещё много работы. Но у них есть наброски, расчёты. И, раз они привезли их с собой, кому они их отдадут? Лонгу и его бандитам? Русским? «Красные» — единственные, кто всё ещё бьётся с нацистами, которые методично уничтожают их семьи и дома. Они связались с людьми на воле, с людьми, вроде моей жены, которые могли перевезти беглеца и чертежи к русским.

— Пожалуйста, Сэм, отдай бумаги.

— С чего бы?

— Да как ты смеешь так говорить? Нам нужны эти расчёты, чтобы подготовиться, когда Гитлер возьмётся за нас. Ты прекрасно знаешь, что нас меньше, что у нас меньше оружия. Если эти бумаги настоящие, бомба сможет уравнять наши шансы, когда придёт время. И, поверь, рано или поздно Гитлер за нас возьмётся, сколько бы торговых договоров ни заключал с ним Лонг, какими бы друзьями они ни были. У Гитлера со Сталиным была целая куча договоров и соглашений. Когда Гитлер напал в 41-м, все эти соглашения не значили нихера. Лонг может восхищаться новыми рабочими местами, но он не доверяет Гитлеру. Никто ему не доверяет. Они не должны…

— Ой, заткнись уже нахер. Бумаги мои, и я решу, что с ними делать. Почему бы мне не отдать их русским? Так всё изначально и задумывалось. Именно туда их и хотели доставить учёные-беженцы. Так, почему бы и не русские?

— Но, Сэм…

— Блин, может, я всех обдурю и продам их нацистам. Свяжусь со своим приятелем Грёбке и расскажу ему, что у меня есть. Как считаешь, хорошую сумму я за них получу? Выйду на пенсию и перееду с семьёй в какой-нибудь солнечный городок в Южной Америке, и пусть весь мир идёт на хер.