На той стороне гавани, с судоверфи донёсся свист. Взгляд Хэнсона был сосредоточен на бумагах в руке Сэма.

— А ещё, Гарольд, я могу выбросить их прямо в гавань. И получится, что убивал ты впустую. Вся работа — впустую.

— Сэм, не…

— Ты мне скажи, — произнёс Сэм. — Я говорю с правильным человеком? Ты способен договариваться? Или мне поговорить с кем-нибудь ещё?

— Я способен договариваться.

— Тогда, говори.

— Сколько денег тебе надо?

— Ни единого, блядь, цента.

И Сэм улыбнулся.

Глава шестьдесят восьмая

Глава шестьдесят восьмая

— Но заплатить придётся, — сказал Сэм. — Ты понимаешь?

Пауза.

— Да… Я понимаю.

— Хорошо, — сказал он и набрал воздуха в грудь. — Лагерь в Бёрдике, и остальные по всей стране. Улучшение условий. Лучше еда, меньше работы, чистые помещения. Нацистов выкинуть нахуй. А евреям будут платить достойную зарплату. Всё остаётся в тайне, это без изменений. Лонг продолжит их принимать. Вместе с семьями.

— Это… невозможно, — произнёс Хэнсон.

— Лучшей сделки тебе не добиться. А, ещё одно. Моя жена. Завтра ты устроишь нам с ней экскурсию по Бёрдику. Хочу, чтобы Сара сама всё увидела, а я объясню ей, почему всё должно оставаться, как есть, почему Лонг должен поддерживать жизнь всех этих евреев, и что я сегодня сделал.

— Это так важно? Чтобы твоя жена увидела Бёрдик?

Тот день, грусть в её глазах, презрение в голосе, удивление, когда всё пошло не так… Чтобы всё исправить, потребуется многое сделать, сказала тогда она. Сейчас Сэм был уверен, что сможет исправить. Выражение её глаз мучило его. Снова увидеть их сияющими от счастья и любви значило для него всё.