Глава сороковая

Глава сороковая

Дело явно шло к полуночи, но Уильям Стед подавил желание вытащить часы. Они лежали в кармане жилета, спрятанные под несколькими слоями шерсти. Жилет был плотно застегнут на все пуговицы, чтобы защитить от холодной зимней ночи. Стед пробыл здесь около часа – в почти арктических условиях. Корабль наверняка находился в одной из самых северных точек путешествия, и весенняя погода сегодня вечером сменилась на холодную. Нос и щеки задубели. Плотно сжатые губы плохо ощущались. Он потопал ногами, жалея, что не захватил с собой фляжку с горячим чаем.

Что они – Гуггенхайм, Дафф-Гордоны, капитан – наверное, думают про меня, сидящего здесь в одиночестве, в такую погоду? Наверное, говорят друг другу: «Сумасшедший дед».

Капитан уже посылал матроса его проверить. «Может, вам будет удобнее в помещении, сэр?» – вежливо поинтересовался тот, подталкивая Стеда к двери как бордер-колли. В конце концов, матрос сдался, когда Стед дал понять, что зайдет внутрь, когда сам захочет.

«Может быть, именно так закончится моя общественная карьера», – стоически подумал он. В шутку. Количество выступлений уже начало сокращаться; приглашения на загородные праздники, даже на званые обеды, иссякали. Достаточно того, что он был печально известен; Стед не мог позволить себе, чтобы его называли еще и сумасшедшим.

– Кто вы? Чего вы от нас хотите? – тихо говорил Стед, повторяя одни и те же слова снова и снова, медленно прохаживаясь.

Обычно на палубе были пассажиры, даже в этот час, но мороз загнал всех внутрь.

Стед, несмотря на холод и усталость, продолжал вопрошать. Он был уверен, что на борту этого корабля что-то скрывается, и более того, что-то должно произойти в ближайшее время – возможно, сегодня вечером. В воздухе потрескивал электрический заряд, особый заряд, который могли чувствовать только некоторые люди. Люди, настроенные на другой план восприятия.

Такие, как он.

Если бы дух был злым… если бы случилось что-то ужасное, Стед не смог бы потом жить. Ему и так было скверно из-за смерти мальчика-слуги (хотя, конечно, вина лежала на Асторах, которые обращались с ребенком как с домашним животным). Так же как он чувствовал себя опустошенным из-за того, что случилось с Элизой Армстронг.

Он не позволит еще одному невинному пострадать.

Уильям сделал еще один медленный круг по прогулочной палубе. Ноги немели, температура продолжала падать. Он взывал к духу шепотом, сердцем, разумом. Стед чувствовал что-то в воздухе за пределами досягаемости. Что-то мучительно реальное, полновластное.