Лебедев долго, профессионально, разглядывал фотографии, потом задумчиво сказал:

— Да разве нашу границу перейдешь?

— Вы хорошо ответили, Лебедев. Границу нашу не перейдешь, но кровью наследить при такого рода попытке можно...

— Наверное, пошел бы водою, — сказал, наконец, Лебедев. — Он великолепно плавал, мог долго держаться под водою, курил в редких случаях, только перед началом дела и после, а так здоровье берег. Нам выдавали жилеты, надул — на воде хоть неделю продержишься...

— Сколько сейчас градусов в море?

— Шестнадцать. Это для него как парное молоко...

— А вот вы грим в школе Гелена учили... Каждый обучался индивидуально или все вместе?

— Не помню уж... Кажется, все скопом.

— Вы под кого гримировались?

— Мне преподаватели советовали краской особенно не пользоваться, лучше, говорили, не бриться или усы отпустить — казацкие, книзу, очень меняет лицо. Парик наладили, черный как смоль, не узнаешь, даже если мимо пройдешь...

— А Кротов?

— Он наголо брился и отпускал бороду. Если времени нет, чтобы отпустить бороду, даже небольшую — ее легко оформить, надо всего дней пять не побриться, — разрешали клеить грим, с проседью, он тогда значительно старше своих лет выглядел. И еще его научили делать шрамы на лице, становился совершенно неузнаваем.

— А как он себя вел в критических ситуациях?

— Реакция моментальная: удар ножом или выстрел.

— Очень был сильный?

— Невероятно.

— Какие-то специфические, ему одному присущие приемы помните?

— Бил по темени рукоятью пистолета, очень любил парабеллум, но нам запрещали, снабжали ТТ.