«А теперь я уступаю еще и человеку в маске», — откровенно признавал он.

Он погрузился в свитки в надежде отыскать хоть какую-то зацепку, хоть какой-то намек на то, кто сумел рассчитать подобное чудо. Он чувствовал, что в свитках заключено гораздо больше, чем то, что он видит, и даже используя все свои дарования, он лишь скользит по поверхности.

Его желание помочь Пифагору проявлялось в горячей признательности, которую он испытывал к учителю. Ему не приходило в голову метить в преемники. Он и так лишился сна, думая о нынешней идее Пифагора — создать синклит преемников, где он будет отвечать за научную работу.

Он еще раз внимательно просмотрел операции с дробями, чтобы вычислить корень из двух.

«Сколько шагов понадобится сделать с этой процедурой, чтобы достичь результата деления, точно показывающего корень?»

Кто-то постучал в дверь, прервав размышления Аристомаха. Он поднял голову, сомневаясь, что действительно что-то слышал.

Удары повторились.

Он вскочил так порывисто, что хрустнули суставы и на лице его изобразилась гримаса боли. Потер колено, затем медленно подошел к двери. За ней стоял один из его учеников, держа что-то в руке.

— Учитель Аристомах, получено послание для тебя.

Аристомах брезгливо протянул руку. Это был холщовый сверток, перевязанный веревкой. Снаружи не было никаких внешних знаков, указывающих на его происхождение.

— Не знаешь, кто его прислал?

— Нет, учитель. Я спросил у гонца, но, похоже, его передали анонимно.

Аристомах с подозрением посмотрел на сверток, пытаясь угадать его содержимое.

— Спасибо, — пробормотал он, закрывая дверь.

Положил сверток на стол и разрезал веревку.

Развернув ткань, он увидел сложенный пополам пергамент. Некоторое время он рассматривал его, не прикасаясь. Внезапно ему показалось, что температура в комнате упала на несколько градусов и за его спиной кто-то стоит. Он быстро оглянулся через плечо.

Нет, кроме него, в комнате никого не было.

«Это всего лишь пергамент», — упрекнул он себя.

Первое, что он увидел, разворачивая свиток, был пентакль. Символ, использовавшийся пифагорейцами для приветствия и опознания своих, успокоил Аристомаха. А он-то думал…

Но что это? Пентакль перевернут и обращен острием к тексту. Дыхание Аристомаха ускорилось, он начал читать, а руки мелко задрожали: