Приглашенных насчитывалось пятьдесят, но десять из них прислали извинения, сожалея, что не смогут присутствовать. Они утверждали, что виною тому проблемы с дорогой или безопасностью, вызванные войной между Кротоном и Сибарисом.

«Разумные доводы, — думал Пифагор, — и все-таки очень жаль, что они не прибудут». Особенно он скучал по своему сыну Телавгу, вождю общины Катании. Он не виделся с сыном уже несколько месяцев и был уверен, что, несмотря на трудности, тот непременно явится, как и большинство приглашенных.

Посреди комнаты возвышался длинный прямоугольный стол. На нем стояли миски с оливками, сыром и фруктами, лежали ячменные лепешки. Присутствующие располагались вокруг стола и сами брали себе еду. Вопреки традиции греков, вино не подавалось.

Первым выступил Пифагор. Он подытожил драматические события последних месяцев и изложил свою идею назначить синклит. Затем попросил представителей каждой общины рассказать о положении братства в их регионе.

Выступления представителей Гимеры и Метапонта заняли остаток утра. Когда время перевалило за полдень, выступил с речью Архипп из Тарента — лет сорока, крепкий и энергичный, он получил звание великого учителя всего несколько месяцев назад.

— Приветствую вас, братья. От имени Антагора, вождя общины Тарента, я прошу прощения за то, что он не смог присутствовать. Здоровье не позволило ему отправиться в столь дальнее путешествие.

В ответ раздались возгласы понимания. Антагору было восемьдесят, и он уже давно не покидал Тарент из-за больных костей.

Архипп объяснил, что и он, и Лисис явились от имени Антагора. Лисис сидел рядом с Архиппом. Он еще не стал великим учителем, и ему было всего тридцать пять лет, но Пифагор знал, что Антагор считает его своим лучшим учеником.

«Антагор организовал свой собственный синклит преемников», — одобрительно подумал Пифагор. Этот учитель поступил так же, как собирался поступить он сам. У него не нашлось преемника, который объединял бы в себе все необходимые качества, и тогда он собрал нескольких учеников. Философ посмотрел вправо: Милон, Эвандр и Гиппокреонт внимательно слушали Архиппа.

Все трое входили в синклит, которому суждено возглавить пифагорейское братство. Не хватало только Феано, которая оставалась присматривать за общиной Кротона в течение двух дней, пока длится собрание.

Пифагор склонил голову и уперся лбом в ладонь, на мгновение отключившись. Он очень беспокоился об Акеноне, о котором не слышал уже три дня; однако более всего его печалило отсутствие Ариадны. Два дня назад дочь бесследно исчезла. Милон посылал на ее поиски многочисленные патрули, но все безрезультатно.