— Бриллиантов? — уставившись на меня, переспросил удивленный майор. — Самой большой драгоценностью, которой обладала Нора, были ее хорошо отполированные и накрашенные ногти!

На вокзал в Софию я прибыл в подавленном настроении. Со смертью Норы узел вокруг сокровищ затянулся еще сильнее.

В управлении, однако, меня ожидал приятный сюрприз — маленький светлый лучик в непроглядном мраке поиска. В комнате, где жил дядя Мирчо, мои коллеги обнаружили большое количество банкнот, спрятанных под дощатым полом. Но это, в сущности, была кипа никому не нужной бумаги, потому что их собственник не счел нужным обменять их во время реформы в 1947 году, когда народная власть в первый раз проводила обмен царских денег. Для нас же они послужили прямым доказательством того, что кто-то был и их обладателем. Возникал законный вопрос об их происхождении: заработок, спекуляция, наследство или воровство?!

И ничего странного, что первым на эти вопросы должен ответить хозяин комнаты — дядя Мирчо, сторож, который многие годы спал, так сказать, на них!.. За его «обработку» взялся лично начальник следственного отдела. О чем и как они говорили, каким путем начальник склонил глухого к признанию — мне и до сегодняшнего дня неизвестно. К исходу третьих суток Стаменов показал мне протокол, в котором было записано, что усатый Цербер присвоил упомянутые выше деньги. Господин Шуманов вручил их ему для передачи аптекарю Ванкову, но вместо этого дядя Мирчо спрятал их под полом и таким образом покончил с решением вопроса. Когда возникли распри о том, что деньги не переданы по назначению, профессор после краткого разбирательства поверил своему доверенному человеку, исполняющему обязанности сторожа, телохранителя и портье, и послал ко всем чертям двоюродного брата как мошенника! Потому что Шуманов был убежден, что Ванков нахально требует оплатить бриллиант второй раз. В 1947 году Мирчо не удалось обменять полученную таким путем крупную сумму, и она превратилась в кипу бесполезной бумаги. Уничтожить деньги он тоже не решался, надеясь, что банкноты снова «будут ходить»! Самым интересным в этой истории была страстная просьба сохранить в тайне от людей его позор. Во всяком случае, его желание совпадало с целью начатой нами оперативной игры. Пачки банкнот были изъяты с таким расчетом, чтобы этот факт не стал достоянием ни академика Христакиева, ни Кюраны Янковой, ни Венелина Ванкова и ювелира Трендафилова. Мы решили, что эти лица не должны узнать, что деньги, предназначавшиеся в свое время аптекарю, были присвоены дядей Мирчо, а теперь обнаружены нашими сотрудниками. Сторож возвратился на свое удобное кожаное кресло у входа в дом, словно ничего не произошло. Но мы были начеку, потому что поняли, хотя и с запозданием, что под личиной простоватого человека скрывается хитрый ворюга, который находился в шаге от разыскиваемых нами сокровищ. И чтобы не попасть в ловушку еще раз, следили за каждым шагом сторожа.