И как я собираюсь объяснить Шарлотте, что я делала в ее подвале? Она точно заметит сломанные перила. Их нужно как-то починить.

Или, может, все-таки не заметит… Не то чтобы она часто туда спускалась. Может, мне сказать о перилах сразу Ною? Может, он пошлет кого-нибудь, чтобы их починили, и не расскажет об этом Шарлотте? Или он решит, что это очень подозрительно – то, что я шастаю по их подвалу?

Я заставляю себя отлипнуть от двери. Порез нужно помазать какой-нибудь мазью и забинтовать.

В ванной комнате в коридоре аптечки нет, так что я решаю проверить ванную рядом со спальней Шарлотты. Она оказывается закрыта, и ключ к ней не подходит.

Мне становится интересно – а подойдет ли он к той запертой двери на втором этаже? Шарлотта сказала, что сделает из этой комнаты детскую, но я ни разу не встречала людей, которые делали бы из спальни кладовую и запирали ее на ключ. С другой стороны, я в этом совсем не разбираюсь. В моей собственной квартире даже и украсть-то нечего, так что откуда мне знать, какие привычки у богатых людей?

В любом случае, мне кажется, что Шарлотта просто отнеслась с подозрением к моему вопросу и сказала первое, что пришло в голову. И у нее есть на то причина. Репутация у меня далеко не безупречная, и у Шарлотты нет никаких причин мне доверять. Я для нее просто незнакомый человек.

Забыв о своем порезе, я пробую открыть замок. Он открывается, и за дверью действительно находится не кладовка. Это детская комната, и она определенно предназначена для маленького ребенка. Будущего ребенка.

Я в ошеломлении рассматриваю обои – кремово-бежевые, с золотом, идеально сочетаются с занавесками у окна. Детская кроватка и пеленальный столик из белого дерева и окаймлены латунью. Из этого безупречного, чуть антикварного стиля выделяется только деревянное кресло-качалка и маленький пуфик в тон – наверное, доставшиеся по наследству и от этого имеющие особенную ценность.

Скамеечка для ног обтянута тканью, подобранной в тон ткани на пеленальном столике – с аквамариновыми голубками. Я открываю зеркальные дверцы шкафа – полки уже заполнены детской одеждой. Она рассортирована по цвету и радует самыми разными оттенками – от белого до бордово-красного и темно-синего. У этого ребенка одежды больше, чем у меня было за всю мою жизнь, а он еще даже не родился. Там же, на полках, стройными рядами лежат бутылочки, пустышки, детские кубики и принадлежности для кормления.

Но почему комната заперта?

Я пересекаю плюшевый ковер, чтобы выглянуть в окно. Вблизи, когда занавески больше не закрывают обзор, становится ясно, что на оконной раме стоит металлическая решетка, основательно портящая прекрасный вид на озеро.