Беседы матери со своими родителями сводились в основном к фразам типа: “Перестаньте сейчас же!”, или “Ведите себя прилично!”, или “Не позорьте меня, очень прошу!”, или “Ну хоть при Джесси придержите язык!”. Когда мы шли домой, мама часто говорила, что ей стыдно за родителей. Но мне не в чем было их упрекнуть.

После переезда в Риго-парк я, естественно, пошел в другую школу. После нескольких недель учебы на новом месте один мой одноклассник выдал: “Тебя зовут Джесси? Как Джессика!” Не прошло и четверти часа, как мое новое прозвище было у всех на устах. И мне весь день пришлось терпеть шуточки вроде “Джесси – девчонка!” или “Джессика – телка!”.

Из школы я вернулся в слезах, униженный и несчастный.

– Ты почему ревешь? – сухо спросил дедушка, когда я вошел. – Если мужчина плачет – он баба.

– Меня в школе прозвали Джессикой, – пожаловался я.

– Вот видишь, они правы.

Дедушка отвел меня на кухню, где бабушка готовила мне полдник.

– Что это он нюни распустил? – спросила бабушка.

– Его одноклассники дразнят девчонкой, – объяснил дедушка.

– Пффф! Если мужчина плачет – он баба, – заявила бабушка.

– Ну вот! Видишь, все согласны, – сказал мне дедушка.

Я по-прежнему не мог успокоиться, и бабушка с дедушкой стали давать мне добрые советы:

– Поколоти их! – сказала бабушка. – Не давай им спуску!

– Да, побей их всех! – одобрил дедушка, шаря в холодильнике.

– Мне мама не разрешает драться, – стал объяснять я в надежде, что они придумают более достойный ответ. – А вы не можете пойти поговорить с учительницей?

– С учительницей? Какое говно! – отрезала бабушка.

– Шайка мелких ублюдков! – добавил дедушка, извлекая из холодильника копченое мясо.

– Ну-ка, двинь дедушку в пузо, – велела бабушка.