Так я выяснил, что каждый вечер в Риго-парке кучка стариканов, сославшись на желание побыть с внуками, сбегала от домашнего очага в мясную лавку. Кутаясь в пальто, они рассаживались на пластиковых стульях, пили кофе и курили, а стайка слегка испуганных мальчишек колотила по свисающим с потолка кускам мяса. Выбившись из сил, мы садились на пол и слушали истории старика из Братиславы.

Несколько месяцев я ходил по вечерам боксировать в мясную лавку, причем втайне от всех. Говорили, что у меня, похоже, боксерский талант; каждый вечер в холодный зал стекалась поглазеть на меня изрядная орда скверно пахнущих дедушек. Они делились консервами из восточноевропейских стран, мазали их на черный хлеб и подбадривали меня: “Давай, сынок!”, “Лупи их! Лупи как следует!”. А дедушка, раздуваясь от гордости, всем хвастался: “Это мой внук!”

Дедушка очень не советовал мне рассказывать матери, чем мы теперь занимаемся, и я знал, что он прав. Вместо парика он купил мне новенький спортивный костюм, который я оставлял у них и который бабушка каждый вечер стирала, чтобы назавтра он был чистый.

Все эти месяцы мать ни о чем не подозревала. Вплоть до того апрельского вечера, когда в грязную мясную лавку после целой волны отравлений заявилась городская санитарная инспекция и полиция. До сих пор помню отвисшие челюсти инспекторов, когда они вошли в подсобку, провонявшую потом и сигаретным дымом, и на них воззрилась стайка мальчишек в боксерских трусах и кучка курящих, перхающих стариков.

– Вы продаете мясо, по которому мальчики били кулаками? – спросил один из полицейских, не веря своим глазам.

– Таки да, – самым естественным тоном отвечал старик из Братиславы. – Убоине полезно, она от этого нежнее. Имейте в виду: они перед занятиями моют руки.

– Неправда, – прохныкал кто-то из мальчишек, – мы не моем руки!

– Ты больше не член боксерского клуба! – сухо отозвался старик из Братиславы.

– Так это боксерский клуб или мясная лавка? – в недоумении почесал в затылке другой коп.

– Немножечко то, немножечко это, – пояснил старик из Братиславы.

– В помещении даже нет холодильного оборудования! – возмущался контролер из санитарной инспекции, помечая что-то в блокноте.

– На улице холодно, а окна мы не закрываем, – услышал он в ответ.

Полиция позвонила матери. Но она не смогла вырваться с работы и позвонила соседу, Эфраму; тот немедленно при ехал и отвез меня домой.

– Я с тобой посижу, пока твоя мама не вернется, – сказал он.

– А ты кто в полиции? – спросил я.

– Инспектор по уголовным делам.

– Ты важный инспектор, да?