– Мышка думала, что я собираюсь сбежать, как мы сделали в детстве. Она ужасно разозлилась. – Эл качает головой. – Ведьма была не единственной причиной, по которой Мышка много лет с нами не общалась. Она обиделась.

«Не хочу уходить! Хочу в Зеркальную страну!» Мышка тянет к нам руки, а Ведьма тащит ее по коридору к двери. Я прижимаю пальцы к векам.

– Мы лишили ее Зеркальной страны.

– И бросили одну. – Эл вздыхает, качая головой. – Я знала, что Росс вернется из Лондона. Даже не представляю, что случилось бы, встреться они у нас дома без меня! Я всего час как отчалила, может, чуть меньше… – Она делает большой глоток рома прямо из бутылки. – Не могла же я предать ее снова! – Поднимает взгляд. – И я взяла ее с собой в Фишерроу.

Ужасная уверенность сдавливает мне грудь, и я не могу сказать ни слова.

Эл берет меня за руки и грустно улыбается.

– Я рассказала ей все: про план, про таблетки, про яхту. Не знаю, зачем я это сделала. Наверное, в глубине души мне хотелось, чтобы меня остановили. И я радовалась, что она позвонила. Стоило взять трубку, и вся моя решимость улетучилась. – Улыбка Эл ужасна. – Я отступила.

Не дождавшись ответа, Эл сжимает мои руки сильнее.

– После того, как я ей рассказала, меня всю трясло. Похоже, из-за адреналина с кортизолом или что там вырабатывает организм, когда ты собираешься наложить на себя руки… – Она вздрагивает. – Я пообещала Мышке, что ничего с собой не сделаю и вернусь к Россу. Я разговаривала с ней так, словно она – наша прислуга, пороховая мартышка, любимая игрушка… Словно она не человек. А ведь Мышка была живым человеком и очень страдала! Ей хотелось чувствовать себя нужной, хотелось помочь мне… – Эл снова вздрагивает. – Я высказала все, что у меня накипело, я забрала все ее сочувствие до капли и оставила одну в каюте. Затем поднялась наверх и управляла яхтой, пока не поняла, что готова вернуться в гавань. – Она закрывает глаза. – Я испытала облегчение. Вот тебе ужасная правда обо мне, Кэт! Я испытала огромное облегчение. Побег не удался, можно возвращаться домой.

Когда я спустилась через час, в каюте было слишком тихо. Я сразу поняла: что-то случилось. Мышка лежала на сиденье и… она стала ужасно серая! И тогда я все поняла – еще до того, как увидела на полу пакет из-под чертовых таблеток Росса! Диазепам и флуоксетин, мой суицидальный набор. Я пыталась ее спасти, но она уже начала остывать. – Эл качает головой, потом поднимает взгляд; в ее глазах и печаль, и вызов. – Я поняла, что это мой шанс! Я могла бы вернуться в Грантон, встретиться с Россом лицом к лицу, ответить на все вопросы об обстоятельствах смерти Мышки, о моем звонке с яхты, когда я умоляла его приехать, – или же я могла спастись…