Бедные горькие огурчики. Ладно, она сделала это от усталости, но усталость происходит от беспокойства, беспокойство от недоверия, а недоверие от бедности. Жаль, что мне не хватило ума объяснить ей свою теорию денег, а также связанных с ними вещей (власти и могущества), которые я считаю давно уже потерявшими свое значение и высохшими, как стрекозиные скорлупки.

Деньги — это реквизит в игре, скажем, как костяшки в домино или кегли в боулинге, к условиям игры они не имеют никакого отношения. То есть совсем никакого. Условия этой игры просты и станут понятны любому, кто хоть раз заткнется, зажмурится, ляжет на землю, закроет руками уши и почувствует движение смерти.

Перед отъездом я сниму с блога замок, пусть его прочтут все, кто наткнется на него случайно (в поисках прогноза погоды или меню ресторана в Палетри), пусть побудет свободным, неделю или две, даже школьники знают, что тексты, как морской жемчуг, умирают, если к ним никто не прикасается. Оставляю свой дневник в библиотеке «Бриатико», а на деле бросаю слова на электрический ветер, пусть они мерцают в каждом компьютере провинции, страны, всего заскучавшего света, даже в тех, что продают билеты и показывают расписание поездов. Che palle! Che barba!

Петра

Петра

Теперь я знаю, как все было на самом деле.

Но что толку, что я знаю это теперь? Мне доподлинно известно, что капитан заслуживал смерти. Я сплоховала, струсила, и кто-то сделал это за меня. Этот человек ходит где-то рядом, и он мне вовсе не друг, хотя и расплатился за меня с Ли Сопрой. У него были свои причины для того, чтобы столкнуть человека с обрыва, но вначале они были вместе и затеяли все вместе. Значит, этот человек — такой же убийца Бри, как и тот, второй. Мне нужно найти его и посадить в тюрьму. Больше никакой вендетты, это опускает меня в ту же грязь, в которой полощутся эти ассасины.

Факты таковы: брат взял марку у лежащего в беседке мертвеца. Если бы он продавал ее на аукционе или поехал бы в Салерно к филателистам, его могли бы выдать полиции. И тогда отмыться от убийства было бы практически невозможно. Бри придумал самый простой и безупречный выход — продать марку тому, кто убил Аверичи. Отдать мотив убийства самому убийце за скромное вознаграждение. Именно тут началась дорога ошибок, которая привела моего брата в эвкалиптовую рощу. Он поверил, что убийцей была Бранка!

О ней давно судачили в деревне, никто не сомневался, что роман хозяйки отеля с тренером кончится плохо. Моя соседка уверяла, что Аверичи все знает, но страдает мужской немощью и позволяет жене веселиться, чтобы у нее крыша не поехала. Наслушавшись этих сплетен, мой брат добавил к ним блондинку, увиденную в парке, и укрепил свою версию известием об аресте тренера, даром, что ли, об этом шумели во всех тратториях. На самом деле его не арестовали, а задержали до выяснения обстоятельств, но деревенским это так понравилось, что они раздули дело почти до публичной казни.