Скорость была паршивой, страницы грузились медленно, и он ругал себя за то, что раньше не проверил аукционные сайты. Хозяин подходил к нему несколько раз, предлагая домашнее вино, но Маркус дал себе слово не пить, пока не нападет на мало-мальски приличный след. Аукцион «Черристоун», аукцион Роберта Сигела, торговый дом «Heritage», сначала ему было весело разглядывать зубчатые клочки бумаги, продававшиеся по цене небольшого города, но вскоре бесконечные списки заставили его зевать и тереть глаза.

Обнаружив первое упоминание марки, он страшно обрадовался и, не медля, заказал стакан белого: L’orgoglio e la rabbia, гордость и гнев. Бутылка была оставлена хозяином на столе и вскоре опустела.

Маркус пролистал списки покупателей, нашел фотографию ошибки, которая показалась ему довольно блеклой, и глазам своим не поверил. Напротив описания марки стояла цена и подпись: июнь, 2006, анонимная продажа. Такая же подпись стояла напротив «Большого дракона таможни», стоившего ровно в двести раз меньше. И напротив серенького провизория города Сент-Луиса, стоившего ровно десятую часть. Ни продавца, ни покупателя.

Выходит, марку продали за полтора года до убийства хозяина? Le false speranze alimentano il dolore! Если я ошибался в самом начале своих построений, подумал Маркус, набивая трубку остатками табака, то вся история происходила вхолостую, с ревом моторов, но без движения: марки у Аверичи не было, и не скрывай он так тщательно свою сделку с аукционом, то, вполне вероятно, остался бы в живых. Простодушный южный жест: вырезать марку, а открытку оставить себе, полагая, что она все еще работает, сохранила малую толику магических свойств.

Когда вдова показала письмо Бри своему приятелю, капитан уверился, что речь идет о продаже марки, в то время как речь, вероятно, шла о шантаже. Бри считал, что является важным свидетелем и от него зависит судьба хозяйки поместья. Но ему пришлось умереть за перевернутую королеву Обеих Сицилий, которую он даже в руках не держал.

Предположим, подумал Маркус, заказав еще стакан гордости и гнева, что к тому времени, как в «Бриатико» началась охота за маркой, ее уже и след простыл. Но сколько таких марок на свете? Может, на аукционе продали другой экземпляр? Хорошо бы забрать машину, съездить в Салерно и зайти в местное филателистическое общество. «Википедии» в таком деле верить нельзя.

Выбравшись из кафе, Маркус прошел по площади, засыпанной пальмовыми ветками так плотно, что не видно было брусчатки, и решил завернуть в участок. Забрать машину и съездить в город, к филателистам, сегодня же! Нетерпение кипело в нем, будто кислота в реторте, но к нему примешивалась необъяснимая тревога. Так бывает, когда в лесу наткнешься на гнездо в развилке дерева и не можешь взять оттуда пятнистое яичко, хотя руки так и чешутся — в птичьих яйцах есть что-то привлекательное и отталкивающее одновременно, как и в самом воровстве.