* * *

Вернувшись с прогулки по холмам, Маркус решил, что в гавань уже не пойдет, а ближе к вечеру поищет клошара по тавернам. Надо работать. Солнце стояло высоко, от утренней сырости не осталось и следа, и круглый дворик под его окном заполнился сохнущими простынями, среди которых попадались и голубые с золотом. Он сполоснул лицо холодной водой и снова сел за стол. Итак, что у нас есть.

1. Списки аукциона говорят нам, что марку продали в две тысячи шестом, Аверичи расстался с ней задолго до своей гибели. Есть вероятность, что он ее проиграл. Но есть и другая.

Стефания погибает в декабре две тысячи первого, а в две тысячи втором отель терпит крах из-за нелегального казино. Что оставалось делать Аверичи, попавшему в полицейские жернова, кроме как закрывать гостиницу и менять ее статус на скромную богадельню? Но аренду хозяевам земли нужно платить каждый год, каждый божий день. Ясное дело, в две тысячи шестом ему нужны были наличные. Но не так много, чтобы расстаться с талисманом, с сицилийской ошибкой, которая каждый год растет в цене.

Тогда зачем он ее продал? Затем, что хотел купить холм и стать полновластным хозяином «Бриатико», вот зачем. Вполне вероятно, что он купил его на подставное лицо из числа своих служащих. Ведь купи он его на себя, после его гибели все досталось бы Бранке, а ей не досталось ничего. Это, кстати, мотив для убийства, о котором вообще никто не подумал. Служащий, которому доверился хозяин, убивает его и становится владельцем, выжидающим, пока уляжется шум и можно будет потихоньку продать добычу.

2. В записках Петры прямо говорится, что за маркой охотились двое: капитан и его сообщник, то есть я. Поскольку себя я вычеркиваю, то остаются капитан и неизвестный блогер. В какой момент жестяной зверинец превращается в театр абсурда? В тот момент, когда у нас появляется сомнение, что марка существовала на самом деле. Пока что она присутствует в этой истории как змеиное яйцо, о котором все знают, но никто его не видел. Условная бумажка с гербом Обеих Сицилий.

Разумеется, продажа ошибки на аукционе две тысячи шестого года может быть и не связана с этой историей. Скажем, маленьких синих ошибок наберется шесть или семь, если Сицилийское королевство успело выпустить серию перед тем, как изъять марки из оборота. Например, в связи с объединением Италии. Или по какой-нибудь скучной казенной причине.

Но дело не в количестве марок, а в том, что время продажи совпадает с двумя моментами: с появлением в «Бриатико» зимнего сада и смертью конюха. С какой стати арендатору вызывать архитектора из столицы, заказывать травертин для террас и дорогие стекла для галереи, если он делает это на чужой земле? Это все равно что делать шелковый кошелек из уха свиньи, как сказал бы мой друг математик.