Теперь конюх. О нем я знаю немного, но факты жесткие. Осенью две тысячи шестого его подвесили на буковой ветке, это раз. Именно конюх приглядывал за лошадями Стефании, вполне вероятно, что он замешан в ее убийстве и пытался угрожать своему подельнику. Аверичи забеспокоился и решил, что марку носить при себе небезопасно. Тот, кто помог старухе свалиться с лошади, запросто остановит его в темном углу парка и приставит нож к горлу. Или напишет письмо в прокуратуру провинции, начнут разбирательство и, чего доброго, признают владение маркой незаконным. Спокойнее будет продать и вложить деньги в холм, тем более что греки предлагают хорошую сделку.

Вот такие ходы у белых. Про черных подумаем завтра.

Маркус посмотрел на свои блокноты, случайные листки, салфетки из траттории и прочую бумажную мелочь и с удовольствием подумал, как привезет все это домой и станет разбирать понемногу, вечер за вечером. Он никогда не ленился таскать с собой рукописи. Шесть лет тому назад, в Лиссабоне, не зная, куда девать четыреста страниц черновика «Паолы», которые не помещались в чемодан, он принес их в уличное кафе с грилем и предложил хозяину бросить пачку бумаг в огонь, вернее, в угли, тлеющие на жестяном поддоне. Араб поглядел на него с ужасом и замахал руками, как будто бумага с кириллицей отравила бы его баранину, пропахшую куркумой.

Наутро Маркусу нужно было лететь дешевым рейсом с пересадками, и за лишний вес пришлось бы выложить немалые деньги. Кончилось тем, что он свернул рукопись в рулон и сунул в зарешеченную дыру в стене бакалейной лавки, где когда-то стояли рекламные бутылки с маслом и уксусом. Там она и теперь лежит, если не истлела.

* * *

Маркус собрал свои записи в папку, положил ее в ящик стола, взял в кармане куртки бумажник и вышел из номера. Он собирался заплатить клошару свой проигрыш, хотя понятия не имел, где в деревне можно купить ведро красной краски оттенка сангрия.

Выйдя из мотеля, он пошел в сторону площади, надеясь поспрашивать о краске у владельца скобяной лавки на виа Пиччони. Будь у него машина, смотался бы в строительный магазин, который заметил еще в воскресенье неподалеку от дорожной развязки. Там, судя по сверкающей на крыше рекламе, можно было купить тысячу оттенков действительности.

Километров двадцать от деревни, прикинул Маркус, пешком туда никак не доберешься, а про то, чтобы краску донести, и разговора нет. Может, взять такси? Проходя мимо почты, он увидел скутер почтальонши и вспомнил, что обещал себе зайти еще разок и посмотреть, так ли она хороша, как говорит Джузеппино. Заодно и про краску можно спросить.