— Мать сказала, что вы приходили к нам домой, когда я была в отъезде. — Девушка села на подоконник и сложила руки на коленях. — Она принимает вас за другого человека, но я знаю, что это были вы.

— Это был я.

Синий жакет был ей великоват, в вырезе виднелась ложбинка между грудями, Маркус вспомнил, что там есть две розовые родинки, и улыбнулся. Ее суровость его забавляла.

— Ты все еще веришь в то, что я преступник?

— Я верю только фактам, а их достаточно. Факт первый: вы приехали сюда, чтобы продать оливковую рощу, принадлежащую поместью. Ту, что с севера граничит с каменоломней. И собираетесь продать апельсиновую, на восточном склоне. Но знаете ли вы, что любые манипуляции с земельными участками регистрируются в полиции?

— И что с того? — рассеянно спросил Маркус, поглощенный своими мыслями. Что-то знакомое прозвучало в последних словах Петры, но, мелькнув, тут же ускользнуло из памяти. Мотор обошелся мне в сто сорок шесть оливковых стволов, но он того стоил. Фирма «Меркруйзер», зверское железо, с таким мотором и новым парусом я доберусь до цели меньше чем за месяц.

Кто-то продал оливковую рощу и собирается продать еще одну, апельсиновую? На той неделе Пеникелла продал оливковую рощу и купил мотор. И раз двадцать сообщил мне об этом. Таких совпадений не бывает. На скалистом побережье не так уж много оливковых рощ.

— Что с того? — Петра слезла с подоконника и подошла поближе. — Вы внук синьоры Диакопи, живущий по чужим документам. Вы получили наследство, но сумели это скрыть. Вам нужно было заработать на распродаже участков, арендатор путался бы у вас под ногами. А поскольку аренда была пожизненной, вы с отцом решили сократить ее срок и пристрелили хозяина.

— Ты же знаешь, что это не так, верно?

— Осталось понять, — она как будто не слышала вопроса, — как старуха умудрилась оставить вам землю. Нотариус клятвенно меня заверил, что все было отписано греческому монастырю. Надо еще взглянуть на завещание, может, оно такой же фантик, как документы мертвого англичанина.

Каким же я был идиотом, думал Маркус, сто сорок шесть стволов и миндальное дерево! «Бриатико» принадлежит Пеникелле. Он продал часть своего холма ради того, чтобы убраться отсюда поскорее. Обменял прошлое на возможность движения!

— Бедная моя девочка. Если ты пришла сюда, чтобы рассказать все это комиссару, то зачем рассказываешь мне? И почему ты думаешь, что комиссар поверит тебе теперь, если не поверил шесть лет назад?