Сири ждала его у машины. Обняв, она прошептала ему на ухо.
— Я тебя навещу.
— Ты знаешь, где меня найти, — сказал Франке. Они посмотрели друг на друга и улыбнулись печальными улыбками.
— Мама любила тебя, — сказал Франке.
— И тебя она тоже любила, — ответила Сири. Эти слова она и прошептала у могилы.
— Обязательно застегивать наручники сзади? Плечо жутко болит.
— Ты же знаешь правила, Франке. Могу пристегнуть тебя к двери, и одна рука останется свободной.
Он кивнул женщине из полиции. В наручниках щелкнуло, запястье стало холодным, и она сказала Рогеру, что можно ехать.
— Слышал, Ветре стала министром финансов? Что думаешь? — спросил Рогер, пытаясь завязать диалог, но Франке не знал, что ему ответить.
— Ты участвовал в расследовании ее дела, Франке? Бойня в Сульру? Твою мать, вот наверное, жесть была в управлении, пока работали над ним.
— Нет, — ответил Франке. — Тем летом Рита впервые заболела. Я брал отпуск.
Больше Рогер ничего не говорил. Тишину нарушила сопровождающая.
— Вот здесь.
Франке поднял взгляд. Это еще что? Они еще и трехсот метров не проехали.
— Что это за херня?
Никто не ответил. Рогер прибавил газу, они проехали мимо терминалов и свернули к подземной платформе. Должно быть, она вела к какой-то парковке, может, для трейлеров, но, судя по всему, нерабочей. Свет на потолке не горел, а ворота были закрыты.
Рогер резко затормозил. Поставил на ручник и вышел из машины.
— Что, мать вашу, тут происходит? — закричал Франке. Женщина быстро взглянула на него и тоже вышла. Он подергал рукой. Наручники загремели, но рука была пристегнута к двери. Франке посмотрел сквозь лобовое стекло в поисках Рогера и сопровождающей, но увидел только его.
К машине быстрым шагом шел мужчина с капюшоном на голове.