– Хороший день для этого, – сказала Сара за моей спиной другой женщине, когда они ставили блюда с угощениями на длинные складные столы.

– Не слишком жарко, и не слишком холодно, – согласилась женщина.

Это была жена Мартина Зука. Меня с ней однажды познакомили, но я не могла вспомнить ее имя. Она торопливо прошла мимо Сары и поставила на стол блюдо с жареной курицей. Потом сложила руки чашечкой и прокричала:

– Идите обедать!

Почти одновременно все мужчины отложили молотки и гвозди, отстегнули с пояса сумки. Мальчишки, не истратившие всю энергию, помчались к старой ванне с водой, стоявшей во дворе. Сгрудившись у ванны, они со смехом и шутками передавали друг другу кусок мыла. Потом вытерлись светло-голубыми полотенцами и уступили место у ванны краснолицым потным мужчинам.

За стол первым уселся Мартин Зук, его сыновья справа и слева от него. Мужчины заняли свободные места. Мартин опустил голову, и на какое-то время стали слышны лишь скрип скамей под мужчинами и их размеренное дыхание. Потом Мартин поднял взгляд и потянулся за курицей.

Я ожидала услышать оживленный разговор, по крайней мере обсуждение строительства коровника. Но почти никто не разговаривал. Проголодавшимся людям было не до любезностей, они жадно уплетали еду.

– Оставьте место для чего-то еще, – наклоняясь над столом с полным блюдом курицы, сказала жена Мартина. – Сара испекла пирог с тыквой.

Когда заговорил Сэмюэл, то сразу привлек к себе внимание, поскольку за столом говорили мало.

– Кэти, – сказал он, и та от неожиданности подскочила, – это твой картофельный салат?

– Ну ты же знаешь, что да, – ответила Сара. – Только Кэти кладет в него помидоры.

Сэмюэл взял себе добавки:

– Вкусная еда, и я привык к ней.

Сидящие за столом продолжали поглощать обед, словно не замечая, как мучительно краснеет Кэти и улыбается медлительной улыбкой Сэмюэл, не замечая публичного проявления симпатии, не свойственного этому кругу людей. Через несколько минут, когда мужчины встали из-за стола, а мы остались прибраться, Кэти продолжала упорно смотреть в сторону коровника.

Посуду вымыли и вернули женщинам, которые принесли еду. Гвозди собрали в пакеты из оберточной бумаги, молотки засунули за сиденья багги. На фоне пурпурного неба четко вырисовывался величавый силуэт нового коровника.

– Элли…

Я обернулась, с удивлением услышав этот голос:

– Сэмюэл?

Он держал в руках шляпу, все время перебирая ее по краю, как гимнастический ролик.