– Пожалуй.

Я не знала, появится ли он в эти выходные. Когда он высадил нас на ферме в пятницу вечером, мы ничего не планировали. Раздосадованный моим отказом переехать к нему, Куп держал дистанцию.

Кэти накинула шаль на плечи:

– Думаешь, он обрадуется?

– Знаю, что обрадуется.

Она подняла на меня глаза:

– Наверное, вы поженитесь.

– Ну, – откликнулась я, – пока ничего про это не знаю.

– Спорим, он хочет на тебе жениться.

Я повернулась к ней:

– Это не Куп сдерживается.

Я ждала, что Кэти с удивлением уставится на меня, спросит, почему я уклоняюсь от очевидного легкого пути. У меня был человек, любивший меня, отец моего будущего ребенка, желавший этого ребенка. Даже я сама не понимала собственного сопротивления.

– Когда я узнала, что беременна, – тихо произнесла Кэти, – то подумала, что скажу Адаму. Он, правда, уехал, но если бы я на это настроилась, то отыскала бы его. А потом я поняла, что на самом деле не хочу говорить Адаму. Не потому, что он будет недоволен, – нет, совсем наоборот. Я не хотела говорить ему, потому что тогда у меня не осталось бы выбора. Я бы знала, что мне надо делать, и сделала бы это. Но я боялась, что однажды посмотрю на ребенка и подумаю: а люблю ли я тебя…

Голос Кэти замер, и я повернулась, поймав ее взгляд и закончив за нее фразу:

– И подумаю: а как я здесь оказалась?

Кэти уставилась на ровную поверхность виднеющегося вдали пруда.

– Точно, – ответила она.

Сара пошла к курятнику.

– Тебе необязательно это делать, – в третий раз сказала она.