– В этом не было ее вины, – пролепетала я.

– Да, – тихо произнес Куп. – Я пытался подвести ее к пониманию этого.

Зал как будто сузился, фигуры людей расплывались у меня перед глазами, звуки затихали.

– Сложно изменить привычный образ мыслей.

– Да, и вот почему она этого не сделала. Не могла. Эта беременность, – пробормотал Куп, – перевернула ее мир вверх тормашками.

Я сглотнула:

– Как она поступила?

– Она сделала вид, что не придает этому значения, хотя это было самое важное на свете. Хотя в этом была сила, способная изменить ее жизнь.

– Возможно… она просто боялась сделать тот первый шаг.

В зале суда воцарилась полная тишина. Я смотрела, как губы Купа приоткрываются, и ждала, что он освободит меня.

– Протестую! – сказал Джордж. – Это прямой допрос или сериал «Как вращается мир»?

Выведенная из задумчивости, я почувствовала, что краснею.

– Поддерживаю, – откликнулась судья Ледбеттер. – Мисс Хэтэуэй, переключитесь, пожалуйста, обратно на «Народный суд».

– Да, Ваша честь. Извините. – Откашлявшись, я нарочно отвернулась от Купа. – Что сделала Кэти, когда почувствовала себя беременной?

– Ничего. Она выкинула мысль об этом из головы. Отрицала это. Отложила на потом. Знаете, как это бывает у детей: закрываешь глаза и считаешь себя невидимкой? Ну, сработал тот же самый принцип. Если не говорить вслух «я беременна», значит не беременна. В конечном счете, признайся она себе в том, что беременна, ей пришлось бы признаться и перед Церковью – публично покаяться в своих грехах, после чего ее ненадолго отлучили бы, а после простили.

– Игнорирование беременности – это похоже на осознанное решение.

– Нет, поскольку у нее действительно не было выбора. По ее мысли, это был единственно верный способ оградить себя от исключения из общины.

– Кэти не могла утаивать свое состояние, когда начались роды. Что произошло тогда?

– Вполне очевидно, – сказал Куп, – что механизм отрицания дал сбой, и ее рассудок стал мучительно искать другой способ оградить себя от признания беременности. Когда я впервые беседовал с Кэти, она рассказала мне, что ей стало нехорошо за ужином и она рано легла спать, но ничего не помнит вплоть до пробуждения. Разумеется, факты указывают на то, что в этот период она родила ребенка.

– Это был новый защитный механизм – потеря памяти?