– Ты уже оделась? А мы разве не будем валяться?

– Нет, – сказала Марина. – Нам нужно в Москву. Ты не видел мой телефон?..

…Тонечка сидела подле монитора, очень неудобно, приходилось вытягивать шею и прислушиваться – слышно было плоховато. Она ругала себя за то, что устроилась так неудобно. Ей нужно оценить и почувствовать диалоги, а как тут оценишь и почувствуешь!..

– Ну что?

Она оглянулась.

Герман стоял над ней, взявшись рукой за спинку стула.

– Пока я не очень понимаю, Саша.

– Мне кажется, тебе ничего не видно и не слышно.

– Вот именно.

– Так пересядь!

– Куда? Туда, к ним, я не хочу, все и так нервничают.

– Мать, ты обо всех не заботься, – посоветовал Герман. – Ты делай, как тебе удобней.

– Мне удобней вообще ничего этого не делать, а сидеть и тихо писать свой собственный сценарий! – пробормотала Тонечка. – Но ты же привязался!

– Я привязался, – согласился Герман. – От меня просто так не отвяжешься.

– Настюха сидит как пришитая, – сказала Тонечка. – Смотрит. По-моему, она вообще ни разу не оглянулась!.. Так ей нравится!

– Если нравится, значит, из нее выйдет толк.

Тонечка опять посмотрела на него, на этот раз довольно свирепо.

– Саша, вот только не вздумай ей об этом сказать! Она пойдет в актрисы только через мой труп! Ужасная профессия, хуже нет!..

– Мы не знаем.

– Мы-то как раз знаем!.. Мы с актерами работаем, особенно ты!.. Они же все… ненормальные!