Лисбет никогда ничего не рассказывала о своей матери, но пастор, очевидно, побеседовала с кем-то из заведения, где та скончалась, и Микаэль понял, что причиной смерти стало кровоизлияние в мозг. За всю церемонию Лисбет не произнесла ни слова. Пастор дважды сбивалась, когда обращалась непосредственно к Лисбет, смотрела ей в глаза и не получала ответа. После церемонии Лисбет развернулась и пошла прочь, не поблагодарив и не попрощавшись. Микаэль с Драганом глубоко вздохнули и покосились друг на друга. Они понятия не имели о том, что творится у нее в голове.

– Ей очень плохо, – сказал Драган.

– Я это уже понял, – ответил Микаэль. – Хорошо, что вы пришли.

– Я в этом не уверен. – Арманский пристально посмотрел на Микаэля. – Вы отправляетесь на север? Не спускайте с нее глаз.

Микаэль пообещал. Выйдя из церкви, они расстались. Лисбет уже сидела в машине и ждала.

Ей пришлось поехать с Микаэлем в Хедестад, чтобы забрать мотоцикл и оборудование, которое она одолжила в «Милтон секьюрити». Только когда они проехали Уппсалу, Лисбет нарушила обет молчания и спросила, как у него прошла поездка в Австралию. Блумквист вышел из самолета в стокгольмском аэропорту Арланда накануне поздно вечером и спал всего несколько часов. По пути он пересказал ей все, что услышал от Харриет Вангер. Лисбет Саландер сидела молча и откликнулась только через полчаса.

– Ну и сучка.

– Кто?

– Харриет Черт Ее Подери Вангер. Если бы она что-нибудь предприняла в шестьдесят шестом году, Мартин Вангер не смог бы продолжать убивать и насиловать еще тридцать семь лет.

– Харриет знала об убийствах, которые совершал ее отец, но не подозревала, что Мартин принимал в них участие. Она бежала от брата, который насиловал ее и грозился рассказать о том, что она утопила отца, если она не будет ему подчиняться.

– Полная фигня.

После этого они молчали до самого Хедестада. Лисбет пребывала в мрачном настроении. Микаэль опаздывал на условленную встречу и высадил ее у поворота на остров Хедебю. Он спросил, дождется ли она его возвращения.

– А ты собираешься тут ночевать? – спросила она.

– Думаю, да.

– Ты хочешь, чтобы я была дома, когда ты вернешься?

Микаэль вылез из машины, подошел к Лисбет и обнял ее. Она оттолкнула его почти враждебно. Он отодвинулся.

– Лисбет, ты мой друг.

Она холодно посмотрела на него:

– Ты хочешь, чтобы я осталась, чтоб тебе было кого вечером трахать?

Микаэль окинул ее долгим взглядом. Потом развернулся, сел в машину и завел мотор. Он опустил стекло: она исподлобья смотрела на него.