— Что?

Она безразлично покачала головой и ответила:

— Восьмой кабинет.

Здесь-то я и стал озираться по сторонам, стараясь определить, кто это ходит с пейджером по поликлиникам. Не сразу до меня дошло, что это голос у нее такой.

Я снова посмотрел на нее. Она занимала половину комнаты регистратуры, не меньше. Ее коллегам приходилось делать немалый крюк, чтобы обойти ее необъятное тело и пройти туда, куда им надо было. А она, эта монументальная регистраторша, невозмутимо наблюдала, как суетятся вокруг нее все эти мелкие людишки, пытаясь что-то найти, что-то для себя выяснить, выздороветь, наконец.

Я улыбнулся ей своей самой разлюбезной улыбкой и пошел прямо по коридору — к врачу.

В течение двух последних дней я прямо-таки погибал от нашествия в мой чувствительный нос самых вульгарных соплей. Никогда в жизни из римского носа, являвшегося гордостью моего римского профиля, никогда в жизни, повторяю, из него не лилось столько отвратительной жидкости, причиняя мне страдания как физические, так и, сами понимаете, моральные. Я уже не говорю о дикой головной боли, которая сопровождала меня эти дни. Ощущение такое, что я смешал в одной огромной емкости водку, портвейн, коньяк, ликер, шампанское, пятновыводитель, денатурат, тормозную жидкость, средство от пота, добавил туда для запаха пару капель одеколона, хорошенько все это взболтал, и залпом выпил. И теперь мучаюсь, пожиная плоды.

Я выстоял очередь и по прошествии, наверное, тысячи лет вошел, наконец, в вожделенный кабинет врача. Почему-то мне казалось, что стоит только переступить порог этого кабинета, как все мои болезни тут же от меня отступятся. Я ошибся. Они, как оказалось, только начинались.

Вообще-то говоря, именно тогда, по-моему, я и стал подозревать, что очень скоро вляпаюсь в какую-нибудь очень нехорошую историю. Забегая вперед, могу признаться, что все так и произошло, я только не мог представить себе масштабы той катастрофы, которую любезно подготовила для меня жизнь, не забывающая время от времени подкидывать ситуации, из которых я выбираюсь с трудом. Так, повторю, случилось и на этот раз.

Но поначалу ничего такого смертельного не произошло. Напротив, в кабинете меня встретила молоденькая девушка, почти девчушка. Посмотрев на меня внимательно своими чуть раскосыми зелеными глазами и тряхнув копной огненно-рыжих волос, она улыбнулась и мелодично спросила нежнейшим голоском, аки ангел:

— На что жалуетесь?

— Э… мгм!

Я одернул себя. Еще совсем немного, и я чуть было не рассказал этой пигалице о том, как вдрызг разругался со своей подругой. Мол, жалуюсь я, милая девушка, на одну весьма похожую на вас молодую женщину, которая внешним видом своим напоминает ангела небесного, как и вы, а внутри ее сидит самый настоящий чеченский боевик. Она, видите ли, журналистка, делает репортажи из всех горячих точек страны, и жизнь свою тоже, судя по всему, воспринимает как средних размеров сковородку, в которой и поджаривает всех, кто ее окружает.