Но — зачем? Игра ради игры? Может быть и такое, но я отчаянно искал логику. И она в конце концов восторжествовала. Максим!

Туровский вопросительно посмотрел на меня.

— Да?

Я попросил:

— Скажи, пожалуйста, какой процент от выигрыша казино имеет крупье Ольга Русакова.

Он ответил почти не думая. Чего там колебаться, все заранее было с ним обговорено.

— Вообще-то это не принято ни у кого. Но на этот счет имеется специальное указание президента нашей компании. И соответствующий договор. Не знаю, чем Русакова его околдовала, но она имеет, — он пожевал губами, сделал паузу и закончил, — десять процентов от всех доходов казино.

В зале поднялся шум, и я поднял вверх руку, призывая к тишине. Постепенно все смолкли.

— Все встало на свои места, — сказал я. — Я просто восхитился этой женщиной, забыв даже на минуту, что в этой своей страшной игре она убила человека.

— Да, — сказала вдруг Ольга. — Я поторопилась. Я вполне могла его не убивать. Он сделал бы все, что я ему приказала бы. Он был моим рабом. Он был моей собакой. Вы никогда не поймете, что это такое, — властвовать.

— Да, действительно, — согласился я. — Мне не понять, что такое власть, ничего по этому поводу сказать не могу. Вот разве что господин Прищипенко…

Тот раздраженно отмахнулся.

— Занимайтесь своим делом, Лапшин, — крикнул он мне.

Я кивнул.

— Итак, для меня все стало ясно. Когда Левит умер, то поначалу, наверное, у Русаковой и не возникло четкого плана. Но тут, по всей видимости, она заметила, какое впечатление эта смерть произвела на Ваню Калачева. Она совершила пробный маневр: поделилась с Рохлиным будто бы сомнениями, что Левит — не случайная жертва. Он постарался ее успокоить, и она, очевидно, решила провести, во-первых, эксперимент, а во-вторых, сделать первый шаг. Она сымитировала сердечный приступ. Эго тоже порядком напугало нас, участников круиза. Когда я нес эту женщину в медсанчасть, я и думать не гадал, что в душе она смеется и надо мной, и над нами всеми. Итак, она симулировала сердечный приступ. Начало ее активной деятельности было положено.

К ее радости Ваня Калачев, как она и предполагала, перепугался до такой степени, что у него прихватило сердце, и он вскоре тоже оказался в медсанчасти. Там, когда они были уже вдвоем, она довела его до полного исступления своими разговорами. Ваня внушаем, и она видела это. Если уж она подмяла под себя Рохлина и неизвестного мне президента компании «Сафари», то Ваня для нее был — пустяк

— Ведьма, — пробормотал Ваня.

Ольга так на него посмотрела, что он заткнулся.

— Потом она проделала этот трюк с кассетой, — уверенно сказал я. — Порядки в радиорубке такие, что любой может войти и поставить все, что душе его угодно. Я даже не знаю, кто там этим хозяйством заведует. Итак, она за ночь записала свой голос, исказив его до неузнаваемости, а за завтраком прокрутила кассету. Напряжение достигло еще большего накала. А теперь я вам скажу, зачем она все это делала.