– Он работал в какой-то структуре, которая называлась «Секция для спецанализов», – сказал Микаэль. – Что вам о ней известно?

– Ничего… Я хочу сказать, что ведь именно они и занимались перебежчиком.

– Да. Но, согласитесь, любопытно, что их нет в организационной структуре СЭПО.

– Но ведь это абсурд…

– Вот именно! Но как вы договаривались о встречах? Они звонили вам, или вы им?

– Нет… На каждой встрече мы договаривались, где и когда встретимся в следующий раз.

– А если вам требовалось с ними связаться? Например, чтобы изменить время встречи или что-нибудь в этом роде?

– У меня был номер телефона, по которому я мог позвонить.

– Какой номер?

– Честно говоря, не помню.

– Чей это был номер?

– Не знаю. Я им ни разу так и не воспользовался.

– О’кей. Тогда следующий вопрос… Кому вы передали это дело?

– Что вы имеете в виду?

– Когда Фельдин ушел в отставку, кто занял ваше место?

– Не знаю.

– Вы писали какой-нибудь рапорт?

– Нет, ведь дело считалось суперсекретным. Мне даже не разрешали ничего записывать.

– И вы ничего не передавали своему преемнику?

– Нет.