Наконец-то, получив распоряжение из самой высокой инстанции, Торстен Эдклинт смог создать компактное оперативное подразделение на легальных основаниях. Он отобрал четырех сотрудников, особое предпочтение отдавая молодым талантам с опытом службы в обычной полиции, относительно недавно приглашенным в ГПУ/Без. Двое из них раньше работали в отделе по борьбе с мошенничеством, один – в финансовой полиции, еще один – в отделе по борьбе с особо тяжкими преступлениями.

Их пригласили в кабинет к Эдклинту, чтобы сообщить о характере задания и требовании соблюдать полную секретность. Эдклинт подчеркнул, что расследование инициировано по требованию премьер-министра. Начальником нового подразделения назначили Монику Фигуэрола, которая возглавила расследование с энтуазиазмом, соответствовавшим ее внешности.

Однако расследование все же продвигалось медленно. Поскольку следователи все-таки не были уверены в том, кто входит в круг подозреваемых и что именно нужно расследовать. Эдклинт с Фигуэроли неоднократно обсуждали, а не лучше ли сразу арестовать Мортенссона и начать задавать ему вопросы, но каждый раз решали все-таки подождать – подобный арест рассекретил бы расследование.

Только во вторник, через одиннадцать дней после встречи с премьер-министром, Моника явилась в кабинет к Эдклинту.

– Думаю, мы кое-что обнаружили, – заявила она.

– Садись.

– Эверт Гульберг.

– Да?

– Один из наших следователей поговорил с Маркусом Эрландером, который проводит расследование убийства Залаченко. Эрландер утверждает, что уже через два часа после убийства с гётеборгской полицией связались из ГПУ/Без и передали информацию о письмах Гульберга с угрозами.

– Очень оперативно.

– Да. Даже слишком оперативно. Из ГПУ/Без в Гётеборг по факсу переслали девять писем, авторство которых приписывается Гульбергу. Но возникает одна проблема.

– Какая?

– Два письма были адресованы в министерства – министру юстиции и министру по вопросам демократии.

– Я уже в курсе.

– Да, но письмо к министру по вопросам демократии было зарегистрировано в министерстве только на следующий день. Его доставили с вечерней почтой.

Эдклинт уставился на Монику. Впервые он испугался, что все его подозрения окажутся небеспочвенными. А она упрямо продолжала:

– Иными словами, из ГПУ/Без прислали копию письма с угрозами еще до того, как оно дошло до адресата.

– О, господи, – произнес Эдклинт.

– Факс посылал сотрудник отдела личной охраны.