Эрика сглотнула. Об этом знали только четыре человека на свете, и одним из них была Лисбет Саландер.

«О’кей. Но как ты смогла выйти на меня в чате?» «Я довольно хорошо разбираюсь в компьютерах».

«О’кей. Но как ты смогла выйти на меня в чате?»

«Я довольно хорошо разбираюсь в компьютерах».

Лисбет Саландер, конечно, ас. Но какую чертовщину она придумала, чтобы общаться из Сальгренской больницы, где лежит взаперти с апреля… это было выше понимания Эрики.

«О’кей». «Я могу на тебя положиться?» «Что ты имеешь в виду?» «Об этом разговоре никто не должен знать».

«О’кей».

«Я могу на тебя положиться?»

«Что ты имеешь в виду?»

«Об этом разговоре никто не должен знать».

Не хочет, чтобы полиция узнала, что у нее имеется доступ к Сети… Конечно, нет. Поэтому и беседует в чате с главным редактором одной из крупнейших газет Швеции.

«Нет проблем. Чего ты хочешь?» «Хочу вернуть долги». «Что ты имеешь в виду?» «“Миллениум” меня поддерживал». «Мы делали свою работу». «А другие газеты – нет. Ты не виновата в том, в чем тебя обвиняют. Тебя преследует маньяк».

«Нет проблем. Чего ты хочешь?»

«Хочу вернуть долги».

«Что ты имеешь в виду?»

«“Миллениум” меня поддерживал».

«Мы делали свою работу».

«А другие газеты – нет.

Ты не виновата в том, в чем тебя обвиняют.

Тебя преследует маньяк».