После возвращения Эрики всем стало очевидно, насколько им в последние месяцы не хватало сотрудников. Эрика вернулась к своим обязанностям в «Миллениуме» с новыми силами и вдохновением. Им с Малин Эрикссон удалось решить часть накопившихся организационных проблем. Они также созвали общее собрание редакции, на котором приняли решение, что «Миллениуму» необходимо увеличить штат на одного или, возможно, двух сотрудников. Впрочем, никто не имел понятия, откуда взять на это деньги.

Микаэль купил вечерние газеты и отправился пить кофе в кафе «Ява» на Хурнсгатан. Он решил посидеть там, а потом отправиться на свидание с Эрикой.

Обвинитель Рагнхильд Густавссон из Генеральной прокуратуры отложила очки для чтения на стол и оглядела аудиторию в конференц-зале. Ей было пятьдесят восемь лет, на ее лице отчетливо проступили морщины, щеки напоминали яблоки, а коротко стриженные волосы тронуло сединой. Она уже двадцать пять лет служила прокурором, а в Генеральной прокуратуре работала с начала 1990‑х годов.

Три недели назад ее внезапно вызвали в кабинет генерального прокурора для встречи с Торстеном Эдклинтом. В тот день она собиралась закончить несколько рутинных дел и отправиться в отпуск на шесть недель, на дачу, на остров Хюсарё. Но все планы на отпуск пришлось отложить. Ей поручили вести следствие против группы представителей властной структуры, фигурировавших под псевдонимом «Секция». Густавссон сообщили, что в обозримом будущем это будет ее основной задачей и что ей предоставляется практически полная свобода действий в организации рабочего процесса и принятии необходимых решений.

– Это дело может стать одним из самых сенсационных расследований в истории Швеции, – заявил генеральный прокурор.

Рагнхильд Густавссон не стала бы с ним спорить.

Когда Торстен Эдклинт кратко изложил суть дела и доложил о ходе расследования, которое он проводил по поручению премьер-министра, она испытала почти шок. Расследование еще не было завершено, но Эдклинт посчитал, что продвинулся достаточно далеко и уже необходимо доложить обо всем прокурору.

Для начала она отсмотрела весь материал, представленный Торстеном Эдклинтом. Когда масштабы правонарушений стали очевидны, она пришла к выводу, что все принятые ею решения в дальнейшем войдут в историю и будут описаны в учебниках. С этого дня Густавссон каждую свободную минуту посвящала расследованию. Она пыталась разобраться в грандиозном перечне преступлений, которыми ей предстояло заниматься. С точки зрения шведской юридической практики, случай оказался беспрецедентным. Поскольку речь шла о раскрытии преступных действий, продолжавшихся как минимум тридцать лет, Рагнхильд Густавссон считала, что ей необходимо создать особую рабочую группу. Ей вспомнились итальянские государственные обвинители, которым в 1970‑х и 1980‑х годах приходилось вести дела против мафии почти подпольно. Она понимала, почему Эдклинт был вынужден собирать материал втайне. Он просто не знал, кому можно доверять.