– И вы меня отпустите? – потрясенно спросила я.

Инквизитор хрипло засмеялся.

– Насколько же ты глупа, дитя мое! Нет, ты проведешь всю оставшуюся жизнь в тюрьме, хотя и будешь в достаточной мере всем обеспечена. И, конечно, я буду рядом как твой духовник и исповедник. Но если же твои слова окажутся пустой болтовней, уже завтра утром висеть тебе на дыбе.

Я в ужасе уставилась на него. Жизнь в заточении, еще и во власти этого мужчины? Нет, я бы предпочла смерть. Лишь страх пыток остановил меня от того, чтобы отказаться от своих слов.

И вдруг мне в голову пришла спасительная мысль: что, если Готшальк вовсе не подстрекал меня к клевете на других горожанок, а пытался добиться того, чтобы меня провели по улицам Селесты? Так мир узнает, что я, Сюзанна, дочь уважаемого галантерейщика Бертольда Митнахта, обвиняюсь в преступлении, которого не совершала.

Я с бритой головой и в уродливой робе шла по Ваффлерхофу в окружении приставов, и, как и ожидалось, поглазеть на это зрелище собралась толпа зевак. В теплый летний день на площади было многолюдно, и из толпы уже доносились возгласы:

– Вы только посмотрите! Одну из ведьм ведут!

Как же мне хотелось спрятать голову, закрыть лицо… Люди отшатывались от меня, какой-то пес меня облаял, и даже дети начали швыряться мелкими камешками. Один из мальчишек, огненно-рыжий паренек лет десяти, при виде меня помчался прочь с невероятной скоростью, будто за ним гнался сам Сатана.

Но делать было нечего. Нужно было сообщить горожанам о том, кто я. Поэтому, собравшись с духом, я закричала:

– Я Сюзанна, дочь галантерейщика Миттнахта. Позовите моего отца или братьев! Меня ведут в башню по ложному обвинению!

– О Господи! Это действительно она! – зашушукались в толпе.

Некоторые начали креститься.

– Сжальтесь, люди, позовите моего отца! – повторила я, но в этот момент один из стражников пихнул меня дубинкой в бок.

– Да закрой же ты рот! – буркнул он.

Плетясь дальше, я в отчаянии высматривала знакомые лица в толпе. На рыбном рынке неподалеку от церкви Санкт-Фидеса увидела у колодца девицу Грит.

– Это я, Сюзанна! Беги скорее к моему отцу…

Мои крики прервала болезненная оплеуха. Толкая в спину, стражники повели меня дальше, и вскоре впереди показались башни укреплений на городских воротах. Толпа зевак тащилась за нами, и на моей робе уже виднелись пятна от конского навоза и сырых яиц. Я впала в такое отчаяние, что даже кричать перестала. По телу струился пот.

И тут навстречу нам выступил огромный широкоплечий мужчина, настоящий гигант; судя по форменной одежде цветов флага Селесты, это был стражник, охранявший ворота города. Одним своим видом он заставил толпу податься назад. За все годы, проведенные в Селесте, я ни разу его не видела, должно быть, он занял свой пост совсем недавно.