– В тот день мы все умерли, хотя некоторые из нас остались в живых, – спокойно сказал голос. – Я могу довериться вам, отец? Могу рассказать вам все?

– Конечно, сын мой, – кивнул Мэллей.

И придвинулся ближе к решетке.

46

46

Сначала он был дома. А потом оказалось, что все-таки нет. Сначала с девушкой в зеленой кепке. А потом она стала… обезьяной? Эрик Рённинг выключил телевизор, но, кажется, он держал не пульт, а… банан? Девушка в кепке превратилась в обезьяну и дала ему банан. Вдруг стены вокруг изменили цвет. Его квартира была диско-шаром. Нет, это не так. Он был не дома. Он был в другом месте. Хотя нет, он был дома, но сейчас это не был его дом. Это был дом давным-давно? Это было в 1999. Ему было всего четырнадцать. На стене висел плакат Backstreet boys. Ник, Кевин, Эй Джей, Хауи и Брайан. У него болели легкие. Должно быть, он заболел. Девушка в кепке исчезла. Она ушла из его квартиры, взмахнув волшебной палочкой, в облике Гермионы Грейнджер из «Гарри Поттера». Вингардиум Левиоса. Мама? Это мама крутилась на кухне? Это мама сидит в лыжной маске на голове у его постели? С охотничьим ножом? С тем, который подарил ему дядя Туре? Quit playing games with my heart.[12] Это был пятничный вечер в Доме Молодежи в Аскере. Танцы. Почему его так тошнит? Почему вокруг все как в тумане? Как будто в фильме все крутилось с дикой скоростью, переворачиваясь с ног на голову? Поэтому мама крепко привязала его? Чтобы он не упал? Ведь кровать теперь на потолке? Он попытался что-то сказать, но его рот был накрепко заклеен большой яхтой с пристани около дома, куда он часто ходил нырять.

Эрик Рённинг распахнул глаза.

На краю постели сидел мужчина в лыжной маске.

– Очнулся?

– Что? – сказал Рённинг, но раздалось только мычание.

Рот заклеен.

Поначалу он не понял, что происходит.

Поэтому и не испугался.

Но постепенно… до него дошло.

– Очнулся? – повторил мужчина в лыжной маске и что-то воткнул ему в ступню.

О господи…