Она тоже виновата.

* * *

– Мамочка, смотри! – позвал меня Чарли.

Он был чрезвычайно горд своей ямкой в песке. Подняв большие пальцы вверх, я сделала огромный глоток своего «Макуа». Больше всего мне хотелось обсудить это мое самобичевание с Джоанной. Я знала, что она сумела бы меня успокоить. Ей удавалось это сделать уже десятки раз. В Медоуларке, перед тем как стало ясно, что все кончено, – когда мы, прижавшись друг к другу, сидели в спальне наверху, – она сказала мне:

– Не волнуйся. Ты что, шутишь? Никто никогда не подумает, что это ты меня душила.

– Та женщина-офицер в участке таращилась на мои ногти, – прошептала я в ответ.

Джоанна ответила мне голосом, звучавшим как мой собственный, когда я объясняла что-то Чарли:

– Да, ты подстригла ногти. Но если бы ты этого не сделала, на моей шее могли бы остаться следы от ногтей. Перед нами стоял выбор между действительной уликой и любопытным отсутствием улик, и мы выбрали верный путь. Она не сможет сделать что-либо, если у нее не будет на то оснований.

– А бутылки из-под водки? – спросила я, желая получить исчерпывающие ответы на все вопросы, которые позволили бы мне не беспокоиться о нашей участи.

– Выкинь эти бутылки из головы, – сказала она. – С бутылок не снимают опечатки пальцев при отсутствии преступления. Никто никогда не узнает, что ты вылила водку в канализацию. Серьезно, Мэд. У них и так куча проблем, чтобы еще поднимать закрытые дела. Им просто будет пофиг.

Несколько недель спустя мы, уже выставив дом на продажу, сидели в недорогом отеле «Холидей Инн Экспресс» в столице Северной Каролины Роли, распивая вино и глядя через раскрытую дверь ванной, как плещется Чарли. Я тяжело вздыхала, пока Джоанна не спросила, что случилось.

– Я боюсь, – сказала я. – Боюсь, что кто-то, разбирающийся в оказании первой помощи, сможет связать шариковую ручку с ножом. Они поймут, как он оказался в такой позе. – Я была в панике. – Почему я их не подобрала? Бросила их там, ручку и маленький ножичек. Почему я не подобрала их и не унесла? Почему я этого не сделала? Это было частью плана! Джо! Послушай меня.

– Мэдди, – ответила она, глядя на меня округлившимися глазами, выражение которых было почти сочувствующим. – Если бы мне вдруг пришла в голову мысль об экстренной трахеотомии и у меня был коэффициент интеллекта сто шестьдесят, я все равно не сумела бы их связать. И никто бы не смог. Никогда.

Покинув Штаты, мы рванули во Франкфурт, после чего заказали себе через Интернет путевки на чудесный курорт в Болгарии, где лежали в бассейне-инфинити, из которого открывался вид на Черное море. Там мы и отпраздновали по-настоящему свое освобождение.