Она не отворачивала лица, но молчала, предоставляя комиссару возможность самому сформулировать свою мысль.

– Это ведь ты отправила фотографии, Дорте. И сделала это так, чтобы они в конце концов попали ко мне.

Снаружи что-то заскрежетало, и один из охранников заглянул в комнату:

– Все в порядке?

– Все в порядке. Будьте добры, закройте дверь с той стороны.

Большая связка ключей ударилась о сталь, когда охранник снова запер замок. Эти звуки парень слышал сотни раз на дню. Гренс подумал, что недолго выдержал бы на его месте.

– Дорте?

– Да.

– Признайся, если это действительно сделала ты. Это важно и для меня, и для тебя. А еще больше для Катрине, которую ты, как сама говоришь, хочешь защитить.

Ее губы дрогнули, а потом Гренс услышал тихий-тихий ответ:

– Да.

– Что «да», Дорте?

– Это сделала я. Я отослала фотографии в шведскую гуманитарную организацию. С ними можно связаться анонимно. Мне всегда было тяжело с такими, как вы. С полицейскими, особенно датчанами.

Первый снимок был отправлен в гуманитарную организацию, не в полицию напрямую. И знали об этом только Гренс, Вернер и Бирте. Она говорила правду.

– Ты имеешь в виду фотографии своего мужа? И Катрине?

– Да.

– Но зачем?

– Просто…

Дорте трясло. Гренсу захотелось ее утешить.

– …просто…