Она так и не появилась. Другие приходили и уходили. Навещали могилы, сажали цветы, меняли те, что стояли в банках, на свежие. Убирали листву граблями, поливали, рыхлили землю и разговаривали с теми, кто уже не мог ответить.

Другие – но не Йенни. Образ которой, стоило Гренсу только попытаться его вспомнить, сразу поблек, словно подернулся туманом. Или она почувствовала, что он ее поджидает, и поэтому не пришла?

Поздним вечером комиссар вернулся в отделение. Открыл тяжелую дверь: всюду было темно и пусто. Только в комнате рядом с лифтом горел свет. Элиза Куэста, судя по звуку, что-то набирала на клавиатуре. Эверт Гренс прислушался и приоткрыл дверь.

– Можно?

Инспектор Элиза Куэста с ноутбуком на коленях сидела в углу, на чем-то, больше похожем на табуретку, чем на стул. Собственно, это и была табуретка. Ничего другого невозможно было бы втиснуть между пирамидами нераспакованных коробок.

– Вижу, у вас все как в прошлый раз, – сказал Гренс. – Тогда мне все-таки удалось сесть вон на тот ящик.

Комиссар помнил прошлое посещение и чувство, будто земля под ногами качнулась. Тем не менее он снова взгромоздился на набитую бумагами коробку, которая на этот раз показалась ему даже более устойчивой.

Он плохо представлял себе, с чего начать разговор.

– В общем… у меня вопрос, который может показаться вам странным…

– Интересно.

– В прошлый раз, когда я здесь был, когда мы…

– Гренс, я все помню. Это было глупостью с моей стороны. Я видела, в каком вы состоянии, и мне ни в коем случае не следовало к вам стучаться. Я знаю, что на вашем столе нераскрытых дел гораздо больше, чем отведенного на них рабочего времени. Но через месяц эту девочку должны были объявить мертвой, а я все еще не могла ее отпустить. И вот подумала, что, если дать вам взглянуть на эти материалы одним глазком, так сказать, последний шанс…

– Теперь я вас совсем не понимаю.

– То есть я была почти уверена, что вы не в состоянии воспринять ни слова из того, что я вам говорила. Тем не менее вы справились каким-то образом. За время своего отпуска, и вот… Линнея вернулась, она жива. Понятия не имею, как вам это удалось, но я благодарна вам за это, и вы даже не можете себе представить…

– Вы видели, в каком я состоянии?

– Да.

– Что это значит?

– Кажется, я уже тогда вам об этом сказала. Вы выглядели потерянным. Дезориентированным. Думаю, и это не будет преувеличением. Именно такое впечатление вы тогда производили. Поэтому я и предложила вам отправиться к Вильсону и взять отпуск. Но потом, когда вы, спустя месяц, несмотря ни на что вернулись сюда и заговорили о другой девочке, над могилой которой стоит белый крест и которой, тем не менее, мы тоже якобы должны заняться, это… В общем, это выглядело подозрительно. Тем не менее я рада, что ошиблась и что Вильсон все-таки отправил вас в отпуск, который вы использовали, чтобы распутать дело Линнеи.