Он смотрел на белый крест, который все больше расплывался, потому что слезы не останавливались.

Но я стоял возле той могилы, которую Йенни продолжала навещать, несмотря на то что тела в гробу не было. Всего в нескольких рядах отсюда, почему я не могу ее найти?

«Моя маленькая девочка» – или она имела в виду мою девочку?

Мою маленькую девочку, которая пропала однажды, после того как ее вытащили из машины. И о которой я так и не поговорил с Анни.

Мою маленькую девочку, на чьих похоронах я не был, как и позже на похоронах ее матери, Анни.

Мою маленькую девочку, которая покоится где-то там, в мемориальной роще.

Месяц спустя

В первые дни после возвращения на службу Гренс избегал кабинета шефа. К кофейному автомату пробирался окольным путем, через черную лестницу, так же и обратно. Пока однажды утром он не застал Эрика Вильсона у себя в кабинете на вельветовом диване.

Засада, рано или поздно этого следовало ожидать. Разговора о том, чем занимался во время отпуска один из комиссаров следственного отдела, было не миновать. Крайне затруднительно сохранить в тайне то, что стало достоянием журналистов всего мира. О разоблачении международного педофильского сообщества сообщали все крупные газеты и телевизионные каналы как в Европе, так и в США. Волей-неволей пришлось вытаскивать на свет каждый несанкционированный начальством шаг, начиная с разговора на кухне Хоффмана и поездки в Копенгаген и Сан-Франциско. И Вильсон задействовал весь бюрократический талант, чтобы придать расследованию видимость законного действа – в рамках международной полицейской операции.

С тех пор прошло почти три недели. А увесистые кипы распечаток из разных педофильских чатов до сих пор громоздились на столе Гренса. Они мешали, отвлекали внимание, когда комиссар пытался взяться за что-нибудь другое, и не давали спать по ночам. И с этим, конечно, надо было что-то делать.

Отнести в архив. Просто уничтожить. Или отправить обратно, в управление датской полиции, чтобы дать им возможность пополнить свои архивы. Упаковать и отправить, прямо сейчас. Оставить наконец в прошлом расследование, которое никогда не будет завершено. Потому что и без этих двух девочек там остается один в принципе неразрешимый вопрос. Один из педофилов никогда не будет пойман. Некто Редкат, который, как и Оникс, прятался за плавающими IP-адресами.