19

19

Бездумно переставляя ноги, Кендрик бродил по знойным замершим улицам Вашингтона (ворот рубашки расстегнут, куртка перекинута через плечо), не ставя перед собой никакой цели, а просто стараясь прояснить голову. Чаще, чем ему этого хотелось, его останавливали незнакомые люди, мнения которых разделились почти поровну, но все же с небольшим перевесом в его пользу. Он не был уверен, нравится ему это или нет.

— Вы хорошо поработали с этим лживым мерзавцем, сенатор!

— Я не сенатор, я конгрессмен. Ну что ж, спасибо.

— Что вы о себе возомнили, конгрессмен «Как-вас-там»? Стараетесь подловить такого прекрасного преданного американца, как полковник Бэрриш? Проклятый левый педик.

— Не хотите ли купить немного духов? Полковник себе купил.

— Ненавижу духи.

— Эй, парень, я видел твое выступление по телевидению! Тебе не кажется, что этот лысый кретин просто мечтает снова послать нас во Вьетнам в качестве пушечного мяса?

— Ну уж нет, солдат. Пусть сам лезет в мясорубку.

— Если вы умны, это не значит, что вы правы, сэр. И если он был обманут — что следует из его слов — это не значит, что он не был прав. Он — человек, который составляет силу нашей нации, а вы, что совершенно очевидно, нет!

— Мне кажется, я представляю разум, сэр. А в этом тоже сила нашей страны, во всяком случае, мне бы хотелось на это надеяться.

— Я не вижу ничего, что свидетельствовало бы об этом.

— Жаль. Свидетельства есть.