— Эй, — завопил какой-то толстяк, который как раз появился из завешенной пологом двери бара на Шестнадцатой улице. — Я только что видел тебя. Ты был в телевизоре, сидел за столом! Это была программа ежедневных новостей. Скукотища! Я не знаю, о чем ты там трепался, но одни бездельники хлопали, а другие тебя поносили. Это был ты!

— Вы, должно быть, ошиблись, — ответил Кендрик, торопливо проходя по тротуару. Боже мой, подумал он, ребята из кабельных новостей уже выпустили в эфир укороченную импровизированную пресс-конференцию. А ведь он оставил свой офис не более чем полтора часа назад. Значит, кто-то очень спешил. Эван знал, что кабельному телевидению постоянно требуется что-то свеженькое, но ведь столько событий происходит в Вашингтоне! Почему он?

Кендрик направился обратно в Мэдисон-отель, находящийся всего в квартале отсюда, туда, где он провел воскресную ночь и где у него хватило сил собраться с духом и позвонить к себе домой, чтобы узнать, не вызвало ли каких-либо осложнений его появление в Фоксли-шоу.

— Осложнения возникли только для тех, кому нужно сюда позвонить, Эван, — ответил доктор Сабри Хасан по-арабски; на этом языке оба они говорили не только для удобства, но и по другим причинам. — Телефон звонит не переставая.

— Тогда я останусь в городе. Я еще не знаю, где, но я дам вам о себе знать.

— Зачем утруждать себя, — возразил Сабри. — Наверняка вам не удастся прорваться. Я удивлен, что вы смогли сделать это сейчас.

— Ну, в случае, если позвонит Менни…

— Почему бы вам самому не позвонить ему и не рассказать, где вы, чтобы мне не пришлось лгать. Журналисты в этом городе дождаться не могут, когда араб начнет врать. Они ловят каждый его промах. Израильтяне могут утверждать, что белое — это черное, а сладкое — это кислое, а их лобби убедит Конгресс, что все это для нашего же собственного блага. У нас же это все не так.

— Прекратите, Сабри!

— Мы должны оставить вас, Эван. Мы вам приносим вред, мы принесем вам вред.

— О чем, черт побери, ты говоришь?

— Сегодня утром Каши и я смотрели программу. Ты был очень убедителен, мой друг.

— Мы об этом поговорим попозже.

Кендрик провел весь день, следя за бейсбольным матчем и потягивая виски. В шесть тридцать он переключился на новости, просматривая одну программу за другой, и везде короткими фрагментами показывали его самого во время Фоксли-шоу. В негодовании он переключился на канал искусств, по которому демонстрировался фильм о брачном периоде китов у побережья Огненной Земли. Лишь тогда ему удалось уснуть…

В этот раз инстинкт подсказал ему взять с собой ключ от номера, поэтому он прошел прямо по вестибюлю отеля к лифтам. Оказавшись в комнате, он разделся до нижнего белья и улегся в постель. Было ли это симптомом подавленного «я» или просто любопытством, но он взял в руки пульт дистанционного управления и включил канал кабельного телевидения, программу новостей. Через семь минут он увидел самого себя выходящим из своего кабинета.