В конце концов (и только потому, что она была в отчаянии, а у ее мужа Патрика Ксавьера О’Рейли по понедельникам были выходные, так как он работал по субботам в смене, которая занималась особо опасными преступлениями) она вызвала ирландского трудягу-детектива и сообщила ему, что если он не придет им помочь, она подаст на него заявление с обвинением в изнасиловании, хотя это и будет принятием желаемого за действительное, добавила она. Единственным человеком, с которым она не смогла связаться, был конгрессмен из Девятого округа Колорадо.

— Мне очень, очень жаль, миссис О’Рейли, — ответил ей мужчина-араб из супружеской четы, которая присматривала за домом Кендрика. Как подозревала Энни, он был, вероятно, безработным хирургом или экс-президентом университета. — Конгрессмен сказал, что будет отсутствовать несколько дней. Я не имею понятия, где он.

— Это чепуха, мистер Сахара.

— Вы льстите мне, мадам.

— Так вот! Вы найдете этого актеришку и сообщите ему, что мы здесь звереем! И все из-за его появления в Фоксли-шоу!

— Он произвел сильное впечатление, не так ли?

— Вы об этом знаете?

— Я видел его имя в последних выпусках «Вашингтон пост», мадам. А также в «Таймс» — нью-йоркских и лос-анджелесских, и в «Чикаго трибюн».

— Он получает все эти газеты?

— Нет, мадам, я получаю, но, конечно, ему не возбраняется их читать.

— Боже правый!

Столпотворение у дверей офиса стало невыносимым. Энни швырнула трубку и побежала к двери. Она открыла ее и с удивлением увидела Эвана Кендрика в сопровождении мужа, пробирающихся сквозь толпу репортеров, помощников в Конгрессе и других людей, которых она не знала.

— Заходите сюда! — заорала она.

Оказавшись в офисе секретарши и за закрытой дверью, мистер О’Рейли наконец заговорил.

— Я ее Пэдди, — сказал он, задыхаясь. — Приятно познакомиться с вами.

— Вы — моя защитная стена, дружище, — ответил Кендрик, пожимая ему руку и быстро окидывая взглядом большого широкоплечего рыжеволосого мужчину с брюшком, на четыре дюйма большим, чем позволял его высокий рост, и слегка красноватым лицом, на котором светилась пара умных зеленых глаз. — К счастью, мы пришли сюда в одно время.

— Если быть совершенно честным, то нет, сэр. Моя сумасшедшая мадам позвонила мне около часа назад, и мне удалось добраться за двадцать пять минут. Я увидел все это столпотворение в коридоре и предположил, что вы должны вот-вот появиться. Я вас подождал.

— Ты мог бы дать знать мне, паршивый ирландец! Мы здесь внутри с ума сходили!

— И заработать обвинение в уголовном преступлении, дорогая?

— Он действительно гнусный ирландец, конгрессмен…