— Варак не дает ложной информации, — твердо сказал ученый.

— Тогда кто-то солгал ему, — вдова неожиданно понизила голос. — Или он сам солгал.

— С какой стати? Он никогда раньше не лгал.

— Не знаю, — огрызнулась Ардис, усаживаясь и давя в пепельнице сигарету. — Эрик! — продолжала она, поднимая голову и глядя на изменника Инвер Брасса. — Неужели ты преодолел такое расстояние только для того, чтобы сказать мне это? Почему ты просто не позвонил? У тебя ведь есть номера наших личных телефонов.

— Снова из-за Варака. Никто не может понять, как ему удается делать то, что он делает, и все же он делает это. Он сейчас в Чикаго, однако он устроил так, что ему сообщат номер любого абонента, звонившего Болингеру или в его резиденцию, а также в его офис или домой любому из его служащих. При таких условиях я не осмелился звонить.

— Да, тебе действительно нелегко было бы объяснить это конклаву выживших из ума старых развалин, к которому ты принадлежишь. А мне звонили только из конторы и друзья с соболезнованиями. Ну еще эта Рашад. Никто из них не представляет интереса для мистера Варака или твоего общества жирных филантропов-неудачников.

— Эта Рашад. Ты говоришь, она не упоминала о нападениях на дома Кендрика. Предположим, Варак ошибся, и следовательские группы не сложили вместе два и два и не добрались до тебя и, возможно, еще до кое-кого из местных обитателей — тогда почему она об этом не упомянула? Она ведь должна была знать об этом.

Ардис Ванфландерен потянулась за сигаретой, в глазах ее появилась нехарактерная для нее растерянность.

— Может быть несколько причин, — проговорила она не очень уверенно, щелкая зажигалкой. — Начнем с того, что сплошь и рядом, когда речь идет об одобрении запретов, мнения вице-президента никто не спрашивает — Трумэн, к примеру, никогда не слышал о Манхэттенском проекте. Затем появляется желание избежать паники, если такие нападения в самом деле произошли, — а я пока что еще не готова принять это как безоговорочный факт. Мы выяснили, что твой Варак уже один раз солгал — почему бы ему не солгать и во второй. Бог с ним, пока предположим, что он прав, но если бы стали известны истинные масштабы трагедий в Виргинии и Колорадо, мы могли бы потерять контроль над своими служащими. Никому не нравится перспектива быть зарезанным каким-нибудь камикадзе-террористом… И, наконец, вернемся к самим нападениям. Я вообще не верю в то, что они были.

Сандстром стоял неподвижно, сжав двумя руками бокал, и рассматривал свою бывшую любовницу.

— Он сделал это, разве не так, Ардис? — тихо проговорил ученый. — Этот одержимый манией величия денежный мешок не смог вынести мысли о том, что кучка «филантропов-неудачников» может заменить его человека другим, который вполне способен перерезать трубку питания, из которой он высасывал свои миллионы.